Ёханна издала высокий протяжный звук, коий обозначал боевой клич – пограничники от высокого напряжения и абсолютной неожиданности вздрогнули, но лишь до побелевших костяшек сжали клинки, – и первой атаковала ближайшего бронтида, вспрыгнув на рогатую морду, яростно вцепилась зубами в правый глаз. Бронированные чудовища на два удара сердца замешкали, опешив от неслыханной дерзости «мелюзги». Чем незамедлительно воспользовались Вестники богов и те, которые с оными с самого начала – или почти с начала – их нелёгкого пути. Пограничники и птеригианка оказались чуть-чуть медлительнее, за что многие поплатились.
Князь вьенский стремительно отскочил в сторону от одной разъярённой твари, успев по косой полоснуть горло кончиком меча – лезвие сумело лишь пробить толстую жёсткую кожу, не задев трахеи: шерсть окропилась кровью из раны. Зверь громко взревел от боли и злобы, задрав к небу убийственные рога. Он потерял из виду Ундермана, но заметил пятящегося назад чёрного колдуна со стилетами в руках, с грохочущим топотом нагнал его, выставив перед ним двойной рог, при виде которого шерстистый носорог помер бы от зависти. Колдун отчаянно взмахнул узким клинком – к его несчастью он с вибрирующим звоном угодил в надносовой вырост, вывихнул кисть… и не успел вскрикнуть. Броненосец безжалостно насадил на рог двуногое существо, легко, словно мешок с гнилыми опилками, поднял над землёй – кончики рога вышли из-за спины по обеим сторонам позвоночника. Мотнул башкой резко влево – тело, выронив стилеты, тряпичной куклой отлетело на два метра.
Клармаркай взвыл с досады, в прыжке настиг тварь и, не допустив её поворота, с силой двух рук вогнал в брюхо клинок на его половину, безуспешно попытался провернуть в ране – что-то помешало этому. Зверь словно споткнулся на месте, жалобно заурчал, призывая на помощь сотоварищей. От вида чужой крови и предсмертных криков воинов Ундерман озверел не хуже баюна, – его меч быстро-быстро вонзался в неподатливое тело под костяными щитками, превращая брюхо в кровоточащий дуршлаг, пока бронтид, как подкошенный, замертво не свалился с грохотом на бок. Князь отскочил, уже выискивая безумными глазами новую жертву.
Не задумываясь, Один умело метнул дисленум прямиком в пасть зверю, когда тот неосторожно издал боевой клич – раскрылся срединный клинок и вонзился в гортань до боковых лезвий. Звук захлебнулся в хлынувшей крови, бронтид на скаку, словно скала, обрушился на землю и по инерции – не перекувыркнулся из-за очень тяжёлого крупа – прокатился на животе ещё четверть метра. Ткнувшись слабо торчащей изо рта рукоятью в левую голень Харрола, хладнокровно наблюдавшего всё это, не сходя с места – остановился. Один закончил мучения животного жалом второго дисленума через глаз в мозг, со смачным звуком вынул из пасти первый. Из глаз, ноздрей, ушей, рта побежала горячая кровь, заливая собственную голову, жухлую траву вокруг, стопы Одина. Осмотрелся – и ужаснулся.