В это время страх охватил меня, руки задрожали, в животе начался трепет волнения. Вместе с тем ситуация показалась нелепой: ведь сами позвали и ругаются.
От себя не ожидая, я хихикнула.
На секунду глава показался растерянным и снова продолжил подозрительным тоном:
– Почему вы смеетесь? И смотрите мне прямо в глаза? Вы что, не боитесь?!
Сердце в этот момент так билось о грудную клетку, что я прикусила правую щеку, чтобы боль отвлекла от волнения.
Вместе со страхом нарастало возмущение от такого приема, и я изо всех сил удерживала себя, чтобы не отвести взгляд, так как это производило на него какой-то еще непонятный, но явно положительный эффект.
Петр Борисович, покорно опустив глаза, попытался сказать, что меня порекомендовали. Но глава его прервал:
– А тебе я слово не давал! – казалось, он удержался, чтобы не назвать его каким-нибудь оскорбительным словом.
Морозов все время перебивал Петра Борисовича на полуслове, будто его реплики – мусор, который надо вынести побыстрее.
Глядя на мое резюме, он продолжил:
– Вы учитесь в аспирантуре. Кто ваш научный руководитель?
– Семен Дмитриевич Абрамов, – пытаясь скрыть волнение, произнесла я.
Глава переменился в лице, резко поднялся и вышел, чтобы сделать звонок известному ученому-экономисту— профессору Абрамову.
Пока Морозов отсутствовал, я пыталась представить, что ему скажет профессор. И решила, ни за что не соглашаться на такую работу, если со мной будут общаться как с Тюком.
Вскоре Морозов вернулся в совершенно ином настроении. Он велел Петру Борисовичу покинуть кабинет. Тот смиренно поспешил уйти.
Его покорность вызвала у меня отвращение.
Речь главы, обращенная ко мне, была уже сдержанной.
– Чем бы вы занимались, если бы вам не нужно было работать? – спросил он.
– Вышла замуж и стала многодетной мамой, воспитывала бы детей, – это первое, что пришло мне на ум вместе с детским стишком:
«Я – маленькая девочка
И в школу не хожу.
Купите мне сандалики —
Я замуж выхожу!»
Про стих я, конечно, ничего не сказала.
От моих слов он слегка пошатнулся назад, видимо, ответ произвел на него впечатление.
– Ваша фигура не позволяет рожать много детей. У вас узкие бедра, – продолжил он медленным бархатистым голосом, будто провоцируя. Я собралась с духом и ответила, тщательно подбирая слова:
– Поскольку я не могу себе позволить не работать, надеюсь, что смогу совмещать семью и профессиональную деятельность. Я хочу иметь детей.