– У вашего дара слишком высокая цена… – покачала я головой.
– И она ещё выше, чем ты думаешь. Когда ты достигнешь всего и у тебя не останется других желаний, кроме желания перестать кормить пищей своих подданных, тебе придётся передать этот дар другому человеку и умереть. Тебе придётся рассказать ему на что ты его обрекаешь, и он по своей воле должен будет его принять. Иначе он просто станет очередной жертвой для маленьких слуг. А тебя ждут ужасные мучения. Маленькие подданные не оставят тебя в покое, и ты растворишься в них, а они в тебе. Быть Королем червей вечность никто не способен, поэтому рано или поздно дар нужно передать. И это последний принцип.
– Подождите… значит, если я не приму ваш дар, то умру?! – в отчаянии воскликнула я, во мне боролся здравый смысл и некая слепая вера в слова моего опасного незнакомца.
– Ты первая, кого я коснулся сегодня. Ты и сама это почувствовала. Ты или примешь дар, или умрёшь.
– А если я его приму, то умрёте вы?
– Всё так и есть. Я буду твоим первым. – с улыбкой сказал он.
– Когда я приму дар, я стану такой же как вы? Такой же притягательной и желанной?
Мне показалось, что мои слова смутили его. Он понимал, как сильно он мне нравился и как меня к нему тянуло.
– Ты можешь остаться собой и тихо покинуть этот мир. Твой выбор должен быть добровольным. Я не могу на него повлиять. Если забота о маленьких слугах кажется тебе непосильной, я найду кого-то ещё…
– Почему вы решили, что это буду именно я? Что мне это нужно? Что я смогу?!
– Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что ты особенная? Нет… Скорее я мог бы предложить это твоей напарнице. Но она спешила, а для передачи дара нужно время, хотя бы пол часа на разговор. И ещё нужен перекрёсток дорог. Он рядом с выходом из этого игрового зала.
Его слова жестоко задели меня, намного сильнее и жёстче, чем все то, что он говорил и делал весь вечер, до этой самой минуты. Я решительно встала и сказала:
– Я приму ваш дар! Идите к выходу! Ждите меня на улице, там за углом. Я оденусь и выйду к вам через окно.
Он счастливо улыбнулся и его глаза – изумруды невыносимо засияли. Провожая его взглядом, я почувствовала, как по моим щекам текут слёзы. Мой разум говорил мне о том, что этот человек – странный городской сумасшедший и нужно просто растолкать охранника Митю, избавиться от этого психа и кое-как доработать до утра. Но моё сердце верило каждому слову безумного незнакомца. Я оглядела пустой игровой зал и представила, как утром возвращаюсь в неопрятную квартиру своей тётки. В туалете посмотрела в зеркало на своё пухлое заплаканное лицо и вспомнила, что второго января мне придётся играть уродливую мачеху в спектакле, и третьего, и четвёртого… и до конца моей никчёмной жизни. Я вытерла слёзы и произнесла ту самую сакральную фразу: