София. Его дочь. Пять лет. Тёплая, улыбчивая, с чуть растрёпанными волосами и любимым розовым свитером с динозавром. Она всегда лепилась к нему, будто чувствовала, что он теряется в работе – и возвращала его обратно.
Лена. Его жена. Спокойная, собранная, с мягкой ироничной улыбкой и выразительными глазами, в которых всегда было чуть больше, чем она говорила. Она не давила, но присутствовала – как якорь.
Образы в голове – чёткие, живые, родные.
Как картинки, которые помнишь – но не можешь продолжить.
Он вдруг осознал, что не может вспомнить, что они делали вместе – не в целом, а на днях. Ни выходных, ни разговоров, ни мелких деталей.
Только отдельные фрагменты. Общий силуэт.
Как будто кто-то пересобрал память из обрывков – и стер всё между.
Он провёл рукой по лицу.
И впервые почувствовал, что это не стресс.
Не недосып.
Не выгорание.
Что-то не совпадает.
Он встал. Подошёл к окну. Посмотрел на башни.
И тихо, почти беззвучно, сказал:
– Странный сегодня день…
К обеду чувство растерянности не ушло. Оно не мешало говорить, думать, читать документы – но где-то глубоко продолжало фонить. Словно между ним и окружающей реальностью появилась тонкая плёнка: почти невидимая, но заметная, если задержать взгляд.
Алексей откинулся на спинку кресла и закрыл ноутбук. Потом опять открыл. Он давно не мог сосредоточиться – мысли ускользали, буквы плыли, цифры теряли смысл.
Но почему-то продолжал делать вид, что работает: открывал файлы, пролистывал таблицы, делал пометки в блокноте. Автоматически. Как будто играл роль себя.
Он не знал, для кого именно – для коллег, для себя, для привычки.
Он подумал о родителях. Когда он видел их в последний раз?
В голове снова прокручивалась та вспышка в небе, дым, рухнувший самолёт. Он не мог от этого отвязаться. А что если бы он был на их месте?
Он задумался. И внутри стало как-то пусто.
Не страшно – а… необъяснимо. Он всё время проводил дома. С Леной, с Софией. И казалось, что этого достаточно.
Он открыл календарь. Посмотрел следующий месяц. Там были встречи, отчёты, редкие пробелы.
Но не было ни одной фамилии, связанной с семьёй.
И вдруг – ещё одна мысль. Простая. Ясная.
«Я никогда не видел родителей Лены.»
Он задумался. Это действительно так.
Ни одного ужина. Ни одного звонка. Ни одной фотографии.