Семен замолчал. Воспоминания, которые минуту назад казались теплыми, распались на куски грязи, вони и страха. Он снова ткнул кочергой в огонь, подняв тучу искр. Печь была все так же холодна в глубине.
Он нагнулся, чтобы подкинуть еще одно полено, и его взгляд упал вглубь печи. Что-то белело в самом дальнем углу топки. Не уголь, не головешка. Что-то круглое, припорошенное серой печной золой.
– Петь, – позвал Семен. – Глянь-ка… Что это там?
Петр нехотя оторвался от сети, подошел, пригнулся.
– Где? – буркнул он.
– Вон, в углу. Белеется.
Петр взял кочергу и осторожно поддел предмет. Он был тяжелее, чем казалось. Петр вытащил его на устье печи. Это была банка. Небольшая, жестяная, без этикетки, почерневшая от копоти. Крышка была плотно прикатана, заржавевшая по краю. Банка была теплой.
– Чёрт! – выругался Петр, ставя банку на кирпич. – Что за хрень? Отец, старый хрыч, наверное, спрятал.
Семен присел на корточки, разглядывая находку. Он стер с банки слой копоти пальцем. Под грязью проступил темно-серый металл.
– Что в ней? – прошептал он. – Мука? Крупа? Соль? Может, деньги?
Петр фыркнул:
– Какие деньги?! Он последние штаны пропил бы! Наверняка, хлам. Или пустая.
Но сам он не отрывал глаз от банки. Что-то в ее сокрытии будило навязчивое любопытство. Семен потрогал банку. Она была целой.