Воздух был пропитан запахом гниения и сырости, и каждый вдох отдавал привкусом тлена. Вокруг них простирались руины, покрытые толстым слоем грязи, напоминающие о былом величии цивилизации, которая теперь была погребена под этим бурым саваном. Вдалеке, сквозь пелену влажного воздуха, едва проступали силуэты того, что когда-то было горами или, возможно, небоскребами, теперь превращенными в безмолвные памятники исчезнувшему миру.
«Нам нужно расчистить здесь хоть немного», – голос Артема прозвучал хрипло, но с новой, появившейся твердостью. Он окинул взглядом группу. Их лица были покрыты грязью, глаза – покраснели от слез и недосыпа. Они были измотаны, но в их взглядах уже не было той беспросветной паники, что царила в первые часы. Теперь была лишь усталость и немое подчинение.
Первым делом они попытались достать что-то из самолета. Дмитрий, инженер, несмотря на свою замкнутость, первым делом оценил, что можно использовать. Он быстро нашел несколько относительно уцелевших пледов, несколько аварийных фонариков и, что самое ценное, кое-какие остатки еды – сухие пайки, предназначенные для экстренных ситуаций. Это была кроха, но в условиях абсолютного голода она казалась целым пиром.
Мария, молодая врач, тем временем осматривала выживших. Ее движения были осторожными, а взгляд – сосредоточенным. У кого-то были ушибы, у кого-то – царапины, но серьезных ранений, к счастью, не было. Ее присутствие само по себе вселяло хрупкую надежду.
Саша, подросток, с необузданной энергией принялся помогать Дмитрию, оттаскивая обломки и расчищая пространство внутри хвостовой части. Его юношеский оптимизм, хоть и поблекший, все еще пробивался сквозь общий мрак. Елена, пожилая учительница, начала тихонько успокаивать одну из женщин, которая все еще всхлипывала, прижимаясь к ней. Она, как моральный компас группы, пыталась поддерживать в них подобие порядка и человечности.
Но не все были готовы к сотрудничеству. Виктор, бывший бизнесмен, стоял в стороне, скрестив руки, его лицо выражало неприкрытое презрение. «И это все? – пробасил он. – Мы будем жить в металлической банке, как бомжи? Где ваша стратегия, капитан?»
Артем повернулся к нему. «У нас нет выбора, Виктор. Мы берем то, что есть. И организовываемся. Если у вас есть идеи получше, я готов выслушать». Его голос оставался спокойным, но Артем чувствовал, как внутри закипает раздражение. Он боролся с необходимостью быть жестким ради выживания группы, при этом пытаясь сохранить свою человечность.