Сигрид остановилась. Ее сияющие глаза сузились. Она подошла так близко, что он почувствовал исходящее от нее тепло и силу.
– Потому что я могу не успеть, Эрмин.– ее голос был жестким, как сталь. – Потому что контракт может быть нарушен обстоятельствами, о которых ты не ведаешь. Потому что демон или работорговец может ударить тебя в спину, пока я сражаюсь с десятком других. – Она ткнула светящимся клинком ему в грудь. Не больно, но ощутимо. – Твоя жизнь твоя ответственность. Я твой меч, но ты должен быть крепким щитом для себя самого. Хотя бы на мгновение. Хотя бы на время призыва. Неумелый воин мертвый воин. Ты хочешь умереть, не успев позвать меня? -
Ее слова ударили сильнее любого удара. Он вспомнил бандитов в лесу, беспомощность, боль стрелы. Вспомнил страх, когда мана уходила на призыв Сигрид, оставляя его пустым. Она была права. Всегда полагаться на других путь к гибели. Даже на таких могущественных, как она.
С этого дня он тренировался с удвоенной яростью. Сигрид была безжалостна. Парирования, увороты, простейшие удары, перемещения. Она ломала его стойку снова и снова, заставляла подниматься после каждого падения, кричала команды, пока его сознание не начинало их воспринимать на уровне инстинкта. Он падал, стирал руки в кровь о кору деревьев, задыхался. Но поднимался. Каждый раз.
– Лучше! – однажды прозвучало ее редкое одобрение после того, как он сумел парировать серию быстрых тычков и даже нанести ответный удар, заставивший ее световой клинок вибрировать. – Твоя воля крепчает. Это хорошо. Воля основа воина. И основа призывателя. -
Он стоял, опираясь на свою дубинку, пот лился с него ручьями, но в груди горел огонек гордости. Он был слаб, но он учился. Он не был беспомощным мальчишкой у кареты.
Вечер: Тень и Приглашение.
Однажды, когда солнце клонилось к закату, окрашивая кроны в багрянец и золото, на поляну вышла Аэлина. Эльфийка выглядела почти выздоровевшей лишь легкая скованность в движениях напоминала о ране. Ее серебристые волосы были аккуратно убраны, а изумрудные глаза внимательно изучали Эрмина, который, уставший после тренировки с Сигрид, пытался развести костер под присмотром Лираэль.
Сигрид, обычно невидимая или находящаяся на страже в эфирной форме, мгновенно материализовалась, встав между Эрмином и эльфийкой. Ее рука лежала на рукояти сияющего меча, глаза сверкали холодной бдительностью.