–Вонзились, как крысы в ловушку,– прорычал один, его голос был глухим, как скрип несмазанных петель виселицы. Он шагнул внутрь, длинный, узкий нож -рыбья кость- любимое орудие портовых убийц блеснул в слабом свете, пробивавшемся сквозь сомкнутые кроны древних деревьев Эльгариона.
–Где свитки, капитан Торвин?– спросил второй, оставаясь снаружи, его короткий, мощный лук был наготове, тупая охотничья стрела нацелена в грудь Лиры. -Выдай их, и твоя шкура умрет быстро. Женщина еще поработает в прядильнях, пока не сдохнет. Щенок… здоровый мальчонка. Цена на рынке юниоров хорошая.-
Торвин спрыгнул с козел, его меч старый добрый клинок Альдмарка уже сверкал в его руке. Глаза горели холодным огнем праведного гнева. -Никогда! Лира, Эрмин бегите в лес! Сейчас же! К ЧЕРТУ ПРИКАЗЫ, БЕГИТЕ!-
Лира не колебалась ни секунды. Она потянула Эрмина за руку, вытолкнув его из перевернутой кареты прямо в объятия колючих кустов и темной чащи. -БЕГИ, ЭРМИН! БЕГИ! НЕ ОГЛЯДЫВАЙСЯ! ЖИВИ! ЖИВИ РАДИ НАС!-
Мальчик кубарем скатился по мокрому, покрытому хвоей склону. За спиной раздался лязг стали о сталь, яростный крик отца, бросающегося на убийц, чтобы задержать их, и пронзительный, нечеловеческий вопль матери. Лира не была воином, но она была дочерью вольных холмов Альдмарка. Из ее поднятых рук вырвалась ослепительная вспышка чистейшего белого света редкий дар целительницы, обращенный в оружие последнего отчаяния. Охотник в дверях вскрикнул, ослепленный, отшатнувшись.
Эрмин бежал. Колючие ветки хлестали его по лицу, как бичи надсмотрщиков, цепкие корни путались под ногами, словно невидимые кандалы. Он спотыкался, падал, царапая руки и лицо, поднимался снова. Крики за спиной стихали, сменяясь злобным лаем собак и грубыми, неумолимыми окриками погони: -Щенок! Живым! Хозяин хочет его целым !-
Сердце колотилось, как бешеный барабан в груди, воздух обжигал легкие. Слезы, горькие и соленые, смешивались с потом и грязью. Он видел лица родителей отца, сильного и непоколебимого у руля, матери, нежной и любящей у домашнего очага. Теперь их не было. Только всепоглощающий страх. Только острая, рвущая душу боль потери. Только гулкий, предательский звук стрелы, вонзившейся ему в верхнюю часть спины, чуть левее плеча.
Он вскрикнул от дикой боли и шока, потерял равновесие и кувыркнулся вперед. Мир поплыл в кроваво-красной пелене. Он упал на колени у подножия невероятно древнего дуба, его могучие корни вздымались из земли, как щупальца спящего гиганта. Теплая, липкая кровь растекалась по спине под рваной одеждой. Лай и грубые голоса приближались, становясь громче, четче. Он был загнан. Один. На краю мира, в лесу, где, как говорили, эльфы убивают людей на месте.