Глава 7: Пробуждение в плену
Федька пришел в себя окончательно. Голова гудела, а нога ныла так, словно по ней прошлась вся французская гвардия. Он лежал на чем-то жестком и скрипучем, отчего-то пахнущем соломой и немытыми телами. Вокруг стоял приглушенный гомон, смешанный с запахами сырости и чего-то кислого. Он был в плену у французов.
«Ну что, проснулся, мосье русский?» – раздался над ним голос, не то насмешливый, не то участливый. Федька с трудом разлепил веки и увидел над собой лицо молодого французского солдата. У того были веснушки, и он грыз какую-то травинку.
«Проснулся, будь он неладен, – прохрипел Федька, ощупывая повязку на бедре. – А куда вы меня, мать вашу, притащили? В Париж, что ли? Я слышал, там бордели знатные».
Солдат хохотнул. «В Париж? Да, конечно! Прямо к Наполеону на чай с булочками! Мы сейчас в какой-то заднице мира, мосье. В обозе. Раненых везем, а заодно и таких вот… ценных экземпляров». Он кивнул на Федьку, явно имея в виду его аристократический вид, несмотря на помятую форму.
Федька попытался сесть, но боль пронзила его. «Твою дивизию! Да что ж это за ранение такое? Мне казалось, меня всего лишь поцарапали».
«Поцарапали, – фыркнул француз. – Да вам, мосье, повезло. Пуля прошла навылет, не задев кость. Заживет, как на собаке. Только хромать будете. Ну, первое время, пока привыкнете к мысли, что вы теперь… э-э-э… инвалид войны».
«Инвалид? – Федька нахмурился. – Да я на этой войне и не воевал толком! Я больше по части дипломатии, понимаешь? Развлекать женщин, вести светские беседы… А тут, черт возьми, пули, кровь, грязь. Отвратительно!»
Он огляделся. Рядом с ним, на соломе, лежали другие раненые. Русские, французы – все перемешались в общей куче страданий. Некоторые стонали, другие тихо бредили. Комичные попытки понять, где он и что происходит, перемежались с ощущением полного абсурда.
«Так, значит, мы едем куда-то… вглубь Франции, я так понимаю?» – уточнил Федька.
«Да, на восток, – подтвердил солдат. – А потом, может, и в Париж. Кто знает, что с вами Бонапарт сделает. Вы же, говорят, князь какой-то там? Аристократ?»
«Князь, будь он неладен. Князь Щукин. И что с того? Разве князьям не положено нормального обращения? Мне бы водочки. И, если можно, кого-нибудь из медсестер. Желательно молоденьких и не слишком уродливых».