– Думаю, трудно, – подтвердила Эва. – Для этого нужно было особое мастерство и аккуратность.
– И соответствующее оборудование, – добавил Айтор.
– Самое обычное, – ответила аспирантка. – Ничего такого, чего нельзя было бы найти в любой лаборатории.
Испытывая некоторую неуверенность, Айтор направился к микроскопу. Ему никогда еще не доводилось исследовать ничего подобного – а ведь стенки рыбной косточки казались такими тонкими и хрупкими, как древний папирус. Черт возьми, но ведь он был судмедэкспертом! Разве существовал только один специалист в мире, способный проводить такие манипуляции? Конечно же, все это мог сделать и другой человек. Айтор взял пинцет и перевернул образец, чтобы рассмотреть его со всех сторон; на одной из поверхностей он заметил нечто похожее на едва различимый узор.
– Вот это да! – громко воскликнул судмедэксперт, что привлекло к нему внимание полицейского и аспирантки. Он достал из кармана фонарик и направил его свет на косточку.
– Что случилось? – Эва уже стояла рядом с ним.
– Вот, смотрите, поверните образец так, чтобы свет падал нужным образом, – произнес Айтор, отодвинувшись в сторону, но не убирая свой фонарик.
– Ничего не вижу… Хотя… подождите-подождите.
– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – недовольно проворчал Отаменди.
Исследовательница подняла свои миндалевидные глаза от окуляров микроскопа. На этот раз она была действительно потрясена.
– На косточке что-то написано.
– Что вы мне голову морочите? – Полицейский Отаменди явно чувствовал себя неуютно, не имея возможности держать ситуацию под контролем. Он находился в компании двух исследователей вдвое младше него и понятия не имел, что они замышляли. – Черт возьми, говорите уже, что там написано!
– Quod in hac vita facimus, vocem aeternitate habet, – прочла Эва, не отрывая глаз от окуляров.
Отаменди записал услышанное в свой блокнот.
– И что это? Латынь? Вы знаете латынь?
Айтор и Эва переглянулись, ожидая, что кто-то из них двоих что-то скажет, но оба молчали – их познания в латыни не выходили за пределы профессиональной терминологии, усвоенной в университете. Эрцайна подошел к одному из компьютеров и не без труда набрал в поисковике фразу.
– Да что ж такое!
– Ну что? – спросил Айтор, подходя к нему.
– Вот, читаю перевод, – сказал Отаменди. – «То, что мы делаем в жизни, отзовется в вечности».