Вдруг сзади раздался крик:
– Ребята, идите сюда!
Они обернулись: на берегу небольшой речки, впадающей в Чулышман, стояла Майя и махала им рукой. Подойдя ближе, они поняли, зачем она их звала: из расщелины между камнями виднелся широкий полиэстеровый ремешок, какими обычно оснащались фотоаппараты. Дина испуганно посмотрела на Артема, и тот, нагнувшись, вытащил из расщелины камеру.
Дина повернулась к Максиму и уткнулась ему в плечо.
– Елы-палы, Динка! А ну, перестань! Ты же видишь, что рядом никого нет? Видишь?
Она огляделась. Ни раненого, ни трупа нигде не было. Она вытерла руками щеки и нос.
– Вот, молодец! – продолжил Максим. – А раз Филиппа здесь нет, значит, есть шанс, что он жив и здоров, правильно? Может, он заблудился и сейчас идет куда-нибудь в другую сторону, дорогу ищет.
Дина с сомнением посмотрела на Максима и перевела взгляд на Артема.
– Если бы случилось что-то плохое, мы бы нашли его прямо здесь, – подтвердил тот. – Не мог же Филипп исчезнуть просто так, бесследно!
Дина посмотрела на Майю.
– В горах может произойти все что угодно, – ответила та на ее немой вопрос. – Но пока мы нашли только фотоаппарат Филиппа. А может, он вовсе даже не его!
– Его! – убежденно сказала Дина, даже не взглянув на камеру повторно.
– Предлагаю вернуться к вертолету и снова двинуться вдоль реки, – оглядевшись еще раз, произнес Максим. – Вряд ли он пошел бы куда-нибудь в горы.
– Согласен! – кивнул Артем, и все направились к вертолету.
Увидев в руках у Артема фотоаппарат, командир экипажа посмотрел на Майю и спросил:
– У реки нашли?
– Да.
– Покружиться вокруг?
Она кивнула.
– Ребята хотят еще раз вдоль течения пролететь.
Летчик понимающе посмотрел на них и закрыл дверь в салон.
***
Поход за продуктами Валентину пришлось отложить на неопределенный срок: сейчас требовалось ухаживать за пострадавшим. Несмотря на то что дедушка Тайбулы сразу взялся за лечение парня, надежды на то, что тот очнется, было мало. Слишком серьезные травмы… Раненый до сих пор не приходил в сознание, и весь груз заботы о нем лег на сильные плечи Валентина.
В первые сутки старый шаман провел с парнем больше двенадцати часов, и Валентин ему не мешал. Он всю ночь просидел снаружи, прислонившись к стене своего дома, – чутко, настороженно, готовый вскочить в любую секунду. В таком состоянии, когда того требовали обстоятельства, он мог находиться сколь угодно долго. Из избы в это время доносился звук бубна, горловое пение «ом-м» и какое-то нашептывание. Все это чередовалось, повторялось, переплеталось и, казалось, никогда не закончится.