– Не знаю, как это правильно объяснить, – чуть смущаясь, произнес Иван, – но я дедушку Тайбулы немного боюсь. Он какой-то недобрый, что ли… Суровый. Машет в воздухе своим кривым ножиком, когда травы разожжет. Ни улыбнется никогда, ни слова доброго не скажет. Я вот думаю: может, я поэтому подсознательно и закрываюсь от него?
– «Недобрый», «недобрый»… А я, думаешь, добрый?
– Ты хороший. Ты за мной ухаживаешь! Шутишь, помогаешь.
– Ничего, Малыш, ты не понимаешь, – вздохнул Валентин. – Мы все здесь не просто так оказались. Меня, может, вообще к людям подпускать нельзя, а дедушка Тайбулы… Дедушка Тайбулы, скорее всего, просто устал от людей. Похоже, он от них прячется, чтобы никто не обидел или, наоборот, чтобы самому никого не обидеть. Он такими силами обладает, что нам с тобой лучше не знать.
– Он шаман?
– Шаман, наверное. Я его об этом не спрашивал. Но то, что он с другими мирами общается, – факт. Так что если хочешь память себе вернуть, постарайся избавиться от предубеждений к нему. Главное, не бойся: я нутром чую, что дедушка Тайбулы хочет тебе помочь. Глядишь, и вспомнится все, и ноги заработают…
– Хорошо, я постараюсь.
На этом разговор закончился. И очень вовремя, потому что в соседнем доме открылась дверь, и оттуда вышел дедушка Тайбулы – как всегда с пиалой, ножом и горшочком для трав. Валентин тут же поднялся.
– Помни, о чем мы с тобой говорили, – тихо сказал он напоследок и отправился помогать старику.
Тот передал ему пиалу с горшком и махнул в сторону дома – неси, мол, – а сам вернулся за бубном: прикасаться к нему и ножу он никому не позволял. Валентин расставил все внутри дома, перенес туда же Ивана, забрал карабин и, выходя, прикрыл за собой дверь.
Он вернулся, как всегда, затемно: на небе уже светили звезды. У аила сидел дедушка Тайбулы и курил трубку. Валентин догадался, что он ждет его возвращения, и сразу направился к нему. Шаман увидел у него в руках подстреленного зайца и сказал:
– Оченя харошо. Тосему туристу сичас много мяса кусать надота.
– Что? Есть подвижки? – присел рядом с ним Валентин.
– Естя подвижки. Моя сегодня хорошо поработал. Найдёж после бани всякий открытый стал, теперя его как полоный боцька. Дух кедра помогатя.
«Ага, может быть, конечно, и дух кедра, – подумал про себя Валентин, – а может быть, хороший разговор по душам. Мотивация еще никому не мешала»! А вслух спросил: