– Я не желаю этого слушать! Позвони, когда выспишься, ты сегодня явно не с той ноги встал. Хорошего дня!
В трубке раздались гудки и, подавив желание выкинуть смартфон в окно, Павел его положил на кромку стола рядом с конфетами, затем передвинул его ближе к середине. Ярость утихла, а вот сомнения засели в нём сильнее, чем прежде. Его мать и правда никогда не навязывала ему ничего, принимала его таким какой он есть, этого у неё не отнять. Но, бога ради, почему он никогда не видел, что она не проявляет к нему интерес напрямую, всегда кратко, утайкой, будто прямой вопрос о делах его разбалует или чего хуже, уподобит человеку? Он не ощущал усталости, о которой ему без конца талдычила мать, не ощущал потребности в переменах, ему нравилось работать, ему не нравилось отдыхать. Она навязывала ему усталость, присасываясь как пиявка, день ото дня впиваясь сильнее. В её словах не было упрёка о его одиноком образе жизни, не было и того, что он себе навыдумывал, и кажется она и правда желала ему добра, меряя добро по своим внутренним весам добропорядочной жизни. Но почему она никогда не спрашивала о его делах, почему не спрашивала о самочувствии, сама для себя решая этот вопрос?
Павел никогда не ощущал усталости, а сегодня ощутил её сполна. Слова матери, её внутренняя убеждённость в усталости сына, наконец-то, и стали таковыми на самом деле. Он бы над этим посмеялся, но ему не было весело. Вроде ничего не случилось, вроде ничего не подводило его к каким-то неправильным умозаключениям и выводам, да он бы и не узнал о том, что мать ничего напрямую не спрашивает, если бы случайно не прошёл мимо коллег и не поздоровался, а они это бы не восприняли как должное. Вроде бы ничего и так много, что на обдумывание уйдёт ни один день. И Павел думал, где он просчитался, в каком месте допустил оплошность. А может ему и правда стоило отдохнуть и тогда дурные мысли не будут больше лезть в голову? Но вместо того, чтобы отдыхать, он принялся за работу, приняв решение позвонить матери и попросить прощение, но не сегодня, а может и не завтра, но он позвонит, он поклялся себе в этом.
***
Вероятно, не забыта Марта, вероятно, её образ не размыт. Вероятно, вероятность падаль, а точное устремление проникнуть не спешит. Она сегодня не читает. Сложила руки на коленях, бдит. Она за временем следит, но взгляд её досадно ускользает, она похоже человек, а человек не в состоянии за всем и сразу уследить. Она взволновано кусает губы, она досадно ждёт своих друзей, часы идут, а с ними точно годы, она с годами расставаться не спешит. Ей нужен человек сегодня рядом, ей нужен кто-то кто не скажет, что она сошла с ума. Ей нужен путник с небосвода, который ей протянет руку и скажет нужные слова. И всяко нужно подождать совсем немного, она же точно не одна? Не может быть, что в одиночку ей нужно будет жизнь сводить с ума иль жизнь её сведёт с ума.