Я:
– Что же теперь?
Я – вирус?
Илья (улыбаясь по-настоящему):
– Нет.
Ты-сигнал о необходимости обновления.
Или, если хочешь поэтичнее:
ты не вирус.
Ты -утечка смысла.
Я:
Как это» утечка смысла»?
Илья (вглядываясь в чашку, словно в нее можно было заглянуть глубже, чем в мир):
– Представь: есть программа. Всё чётко. Все функции на местах. Один отвечает за власть. Другой за покорность. Один говорит. Другой слушает. Есть герои, есть злодеи. Есть жертвы. Есть спасатели. Всё расписано. Всё работает.
И вдруг…
одна функция- неважно какая, жертва ли, спасатель ли, вдруг перестает играть.
Не спорит. Не оправдывается. Не взывает.
Просто… молчит. Смотрит. Или уходит.
В этот момент в коде начинается сбой.
Сценарий буксует. Злодей не может быть злодеем без жертвы. Спасатель- без угрозы.
И у всей этой стройной схемы… начинает утекать смысл.
Я (шепотом):
– То есть если я не кричу «я не виновата», а просто больше не участвую – это уже утечка?
Илья (тихо, с лёгкой грустью):
– Да. Потому что твоя тишина обнажает фальшь.
А фальшь -без контекста, без опоры на «плохого» или «неправильного» -становится видна.
И вот уже у других начинают дрожать руки. Они вынуждены сами нести свои слова. Сами отвечать за поступки. В мире без козла отпущения у каждого появляется зеркало.
А это страшно.
Я (после паузы):
– Так это и есть мой бунт?
Илья:
– Это даже больше.
Бунт- это когда ты хочешь заменить чужую правду своей.
А ты… ты просто отказалась от лжи.
И дала миру знать, что жить без неё- возможно.
Пусть даже и в одиночку.
(Он поднимает чашку. Мы чокаемся. Молча. Лист за окном падает медленно, как будто тоже понял).
Я (подумав): -Но ведь я хочу донести свою правду
Илья (смотрит внимательно, с лёгкой грустью):
– Именно поэтому ты и есть утечка смысла.
Ты выносишь наружу то, что система старалась удержать внутри – как засекреченный файл, как неудобную истину. Ты нарушаешь границы контроля над смыслом.
Я (тихо, почти шёпотом):
– Но ведь я просто хочу донести свою правду…
Илья (наклоняется вперёд, голос становится теплее):
– А что такое «своя правда» в системе, где существует только одна допустимая интерпретация?
Любая другая будет объявлена ошибкой. И не важно, насколько она близка к фактам.
Я:
– Но ведь факты же на моей стороне. Есть письма, события, свидетели…
Илья (медленно качает головой):
– Не дооцени силу кода.