Лиза проснулась рано – хотя обычно в выходные позволяла себе спать допоздна. Но утро было другим. Она открыла глаза с ощущением, будто её ждут. Не работа, не дедлайны, а кто-то. Невидимый, но настоящий. Андрей.
В телефоне уже мигало уведомление:
«Доброе утро. Я сварил тебе кофе мысленно. Какой ты любишь – с корицей или просто крепкий?»
Лиза улыбнулась. Эти маленькие послания, появлявшиеся без повода, грели сильнее солнечного света.
«С корицей. И немного молока. Не забудь ложечку счастья.»
Он ответил почти сразу:
«Она у тебя внутри. Но если потеряется – могу напомнить, где искать.»
В этот день они не говорили по телефону. Только писали. Но этих сообщений было много. Обычные вещи: как он не любит сыр в макаронах, как она обожает дождь за окном, если можно остаться дома. Они обсуждали книги, музыку, фильмы, в которых никто не умирает. И смеялись. Много смеялись.
Ближе к вечеру Лиза почувствовала то, чего раньше боялась: она начала ждать. Не просто получать сообщение – ждать. Переживать, когда он не писал больше получаса. Она ловила себя на мысли, что прокручивает их переписку снова и снова, ищет в словах намёки, интонации, спрятанные эмоции.
«Это опасно», – подумала она, лёжа в ванне, пока вода остывала. – «Я начинаю чувствовать слишком много.»
Он написал поздно, когда она уже завернулась в плед и включила старый сериал.
«Можно сказать тебе кое-что?»
«Конечно.»
«Сегодня весь день думал, как ты выглядишь, когда злишься. Наверное, у тебя щёки краснеют и голос чуть дрожит. Но всё равно – ты красивая.»
Лиза сжала телефон в руках. Как будто от этих слов по коже прошёл ток. Она не знала, что ответить. Написала просто:
«Ты умеешь делать день ярче. Даже если он был серым.»
«А ты – тёплой. Даже когда мороз за окном.»
Они молчали несколько минут, будто оба не хотели разрушать момент.
– Хочешь немного странного откровения? – написала она. — Я никогда не была влюблена по-настоящему. Всё, что было раньше – как будто в полсилы. Или в кого-то, кого сама придумала.
– А может, ты просто ждала человека, с которым не надо будет придумывать?
– Может.
– У меня были отношения. Долгие. Сложные. Я был женат.
– Ты говорил.
– Но не говорил, что часто чувствовал себя один даже в браке. И это хуже, чем быть одному в комнате.