Ездил осмотреть библиотеку и кабинет диковинок г-на Элиаса Эшмола в Ламбете. У него есть разные манускрипты, большинство из них – по астрологии, каковой науке он привержен, хотя, как я полагаю, не особенно сведущ, но весьма усерден и трудолюбив, и его «История Ордена Подвязки» это доказывает. Он показал мне жабу, заключенную в янтарь. Перспектива из его обсерватории – очень красива, и странно, что это так близко к Лондону, но оттуда не видно ни одного дома в пригородах. Знаменитый Джон Традескант завещал этому человеку свой архив, а он передал его Оксфордскому университету и завел у себя в кабинете над лабораторией лекторий в подражание Королевскому обществу.
Попытка Эшмола создать альтернативную лондонской академию наук в Оксфорде с треском провалилась: у него не было ни административных, ни финансовых ресурсов, а Брункер, Ивлин и Бойль заручились такой прочной поддержкой двора и интеллектуальных столичных кругов, что у Эшмола не было шансов. Очень не исключено, что он рассматривал свои лондонские и оксфордские масонские связи с самого 1646 года как фундамент для формирования научного общества, однако ложи в то время состояли преимущественно из кадровых военных и не могли отвечать его целям. Эшмол покоряется неизбежному, вступает в Королевское общество, но посвящает 1670-е годы лихорадочным попыткам оседлать систему циркуляции ценных манускриптов, налаживая контакты за границей и внутри страны. Его дневник об этом буквально кричит: Эшмолу очень не хватает телефонной станции с селектором, он ежедневно пишет по десятку писем и назначает по десятку встреч, и всё – с целью обмена, перевода, переписывания различных текстов, в первую очередь, естественнонаучных, частью которых были тексты алхимические и герметические. Как раз к этому периоду относится обнаружение им в архиве другого знаменитого чернокнижника и алхимика Джона Мэйтленда, графа Лодердейла, «Книги Сойга» Джона Ди, о которой довелось подробно узнать.
Дневник Джона Ивлина
12 июня 1705 г.
Все лето очень жарко и сухо. Я ходил навестить д-ра Дикинсона, прославленного химика. У нас с ним была продолжительная беседа об эликсире философов, который он полагает осуществимым, и сам видел проекцию, произведенную тем, кто именовал себя Мунданусом, который время от времени появлялся среди адептов, но про которого ничего не известно, откуда он и где проживает; об этом доктор написал трактат на латыни, полный весьма поразительных сведений. Он очень ученый человек, состоял членом факультета Иоаннова колледжа в Оксфорде, в каковом городе и занимался физикой, но теперь уже всё это оставил и живет уединенно, будучи весьма стар и нездоров, но продолжает заниматься химией.