Также более или менее доступен пониманию признак вероисповедания. Человек, как правило, знает во что он верит и какой храм посещает. Правда, иногда он не столько сознательно принадлежит к какой-‐либо Церкви, сколько следует традициям семьи, но и в этом случае он знает, как она называется. Другой вопрос -‐ что такое вероисповедание. Известно, что большинство населения региона с какой-‐либо доминирующей религией причисляют себя именно к ней, зачастую не зная основ вероучения и не посещая богослужений. Так, в России 42% причисляют себя к православным, но только 3-‐5% являются «воцерковленными», среди остальных многие не могут ответить на простейшие вопросы или прочесть наизусть хоть одну молитву.
Но сложнее с теми, кто считает себя не принадлежащими ни к одной конфессии или религии. Традиционно они называются атеистами, однако внутри этой группы есть весьма значительные различия. Ф. Достоевский говорил, что истинный атеист -‐ не тот, кто считает, что Бога нет, а тот, кого вопрос Его существования абсолютно не интересует. Но есть еще и «богоборцы» и те, кто верят «во что-‐то», но не знают, во что.
Кстати, любопытно, что о существовании этих групп регулярно забывают -‐ говоря о свободе вероисповедания, не учитывают свободы такового не иметь.
Политические группы легко определяются на нижнем уровне -‐ на уровне партий или местной власти. А вот когда речь заходит о таких общих понятиях, как страна, народ, государство, власть, все осложняется. Я россиянка не только по месту жительства и записи в паспорте, но и по общности судеб -‐ моей и моих близких -‐ с судьбой России, общности прошлого, истории. Но вот вхожу ли я в состав народа -‐ не знаю. Во всяком случае, мне никогда не удается проголосовать за того, кто будет народным избранником, или ответить на референдуме так, как ответит большинство.
Но больше всего я не люблю нападок на власть и государство. Не потому, что я такая добропорядочная гражданка. Просто я считаю, что принять то или иное решение и нести за него ответственность может Иванов, Петров или Сидоров, или все они вместе, но не абстрактные олигархи, реформаторы, левые или правые. Манипулирование обобщенными понятиями позволяет уйти от ответственности. И это стоит иметь ввиду.
А вот классовая принадлежность на сей день абсолютный анахронизм. Когда-‐то классы определялись по отношению к собственности и к продукту производства, да и то весьма расплывчато. В обыденном сознании советского периода все было довольно просто: крестьяне -‐ те, кто живет в деревне, рабочие -‐ горожане, занятые физическим трудом, и прослойка -‐ интеллигенция -‐ люди, занятые умственным трудом. Здесь речь уже не шла об отношении к собственности или к продукту производства, но зато было понятно, кто в какую общность входит. Но и классовая борьба как двигатель прогресса куда-‐то делась.