***
Переодевшись в домашнее и вооружившись ворсистой тряпочкой – «для эффективного удаления пыли», как обещал слоган на упаковке, – Ирина поглядела в большое зеркало в прихожей. В нем со времен старшей школы ничего не менялось. Разве что лет в двадцать Ирина приняла волевое решение и рассталась с тонкими сосульками свисающих до плеч волос неопределенного цвета, и с тех пор носила спокойное симметричное каре без всяких фантазий. Она всегда была «средней» – ни худой ни толстой, ни высокой ни миниатюрной, ни красивой ни откровенно страшной.
«Одним словом, ни рыба ни мясо», – в который раз подвела Ирина неутешительный итог. Не сказать, чтобы ее это когда-нибудь сильно расстраивало – сильно расстраиваться она тоже не умела, оставаясь средней и в своих реакциях на окружающий мир. «Твоя середина – золотая», – каждый раз отвечал муж на редкие порывы Ирининой самокритики. «Мне просто чертовски повезло, – твердила она сама себе почему-то в Антохиной манере, – встретить Сашку в первом классе».
В этом возрасте любая девчонка, волею судьбы оказавшаяся с мальчиком за одной партой, кроме совсем уж безнадежных случаев, представляется вполне достойным объектом для выработки рыцарских навыков. А потом у них просто не было повода разойтись. Наоборот, так удачно вышло, что Сашка оказался силен в точных науках, а Ирина – в гуманитарных, и в этом симбиозе продираться сквозь тернии учебного процесса оказалось значительно удобнее, чем поодиночке. К старшим классам каждый выполнял задания уже исключительно «по своему профилю» и не смущаясь пользовался плодами трудов второй половины, ибо обмен был равноценным. Сашкина светлая голова, заботливо освобожденная Ириной от всего побочного, оказалась в полном распоряжении науки, и к теперешним своим тридцати семи годам Александр Беляев подошел доктором наук, востребованным ученым и счастливым в профессии человеком.
Антоха Меркурьев присоединился к ним в пятом классе. Этому способствовали, как позже стало известно, отнюдь не воодушевляющие перемены в его жизни: развод родителей и вынужденный переезд из Москвы в хлипкий домишко с участком, перешедший Наталье Сергеевне, маме Антона, от ее бабки. Даже в незабвенные девяностые, когда выбирать между хлебом и маслом, а сыр полагать деликатесом считалось в порядке вещей, положение отколовшейся части бывшей семьи выглядело плачевно. Тем удивительнее, что несмотря на проблемы, способные кому угодно подкосить самооценку, и сам Антоха, и Наталья Сергеевна производили впечатление вполне довольных жизнью людей – правда, каждый в своей манере. Наталья Сергеевна с явным удовольствием принялась играть роль всеобщей мамы: одноклассников и прочих многочисленных друзей Антона всегда ждали не только открытые двери, но и накрытый стол – домашние пирожки всех мастей, а в летний сезон и овощи-фрукты с маленького, но очень толково устроенного огородика. Наталья Сергеевна, в начале восьмидесятых окончившая филфак с красным дипломом, уехала к мужу в Москву и там работала корректором в небольшом издательстве, выпускавшем в основном научную литературу. После девяносто первого года дела пошли ни шатко ни валко, но с трудом издательство держалось на плаву. А уж после возвращения в Тулу в разгар безвременья, накануне очередного дефолта, работы по специальности для мамы Антона предсказуемо не нашлось. Она устроилась продавцом в ларек на рынке, что давало два неоценимых преимущества: во-первых, рабочий день до пятнадцати ноль-ноль – едва Антон успевал вернуться из школы, мать тут как тут, готовая кормить, помогать с уроками и привечать одноклассников, а во-вторых, возможность торговать не только хозяйским товаром, но и продуктами своей мини-агрофермы. В общем, худо-бедно, но сводили концы с концами. Финансовую помощь от пристыженных родителей Ирины и Саши, чьи дети почти ежедневно обретались у Антона до самого вечера, Наталья Сергеевна принимать наотрез отказывалась, но на стиральную машинку-автомат и соковыжималку из магазина бытовой техники, в котором Сашина мама как начальник отдела кадров пользовалась скидками «для своих», согласилась. «Она приехала в порванной упаковке, – доказывала мама Саши, – я взяла ее по закупочной цене, да еще со скидкой, мне это почти ничего не стоило!» «А соковыжималка?» «Старая модель, ее по сроку списали, такую уже не продать!» Наталья Сергеевна делала вид, что верит.