Антон чуть ли не с первого дня вписался в компанию Ирины и Саши, в которой, как всем казалось, для посторонних не было места. Но этот парень с копной непослушных каштановых волос, теплым взглядом зеленых глаз и длиннющими ресницами своим обаянием открывал любые засовы – точнее, он просто их не замечал.
«Пропали девчонки», – вздохнула классная руководительница украдкой, когда директор торжественно представил классу новенького.
Из ностальгических воспоминаний в день сегодняшний Ирину вернул шум в прихожей – сын всегда появлялся громко, энергия юности била ключом, а придерживать коней он пока не научился. Вот и сейчас Федор, размашистым движением захлопнув дверь, звучно плюхнулся на пуфик в прихожей и с видимым удовольствием зашвырнул в угол рюкзак.
– Привет, мам, – неокрепшим басом буркнул он и вдруг, словно спохватившись, уставился на Ирину, – а чего это ты дома делаешь?
«Бедный мой, несчастный, заброшенный ребенок», – подумала Ирина, впрочем, не слишком сокрушенно. Она знала, что Федька вовсе не чувствует себя несчастным и заброшенным.
– Всю работу переделала, – пожала Ирина плечами. – Сотрудница у меня хорошая наконец-то. Глядишь, и дальше так пойдет.
– Фига себе, что творится! – протянул Федя. – Значит, я больше не сирота?
– Голубцы будешь, сирота?
Он картинно закатил глаза.
– Голубцы! Умереть не встать!
Все-таки хорошо, что сын начал ходить в эту театральную студию, решила Ирина. Полгода назад сказал бы «сдохнуть можно!»
Поужинали весело. Федор высоко оценил кулинарные усилия Ирины, а беседа матери с сыном, казалось, доставила удовольствие обоим, если не принимать в расчет моменты, когда речь заходила о школьных оценках. Впрочем, Федя как достойный отпрыск практикующего юриста мастерски уходил от прямых ответов на каверзные вопросы. Ирина, для проформы выражая порицание и обеспокоенность, внутренне не могла не восхищаться коммуникативными навыками ребенка. «В конце концов, в наше время это главное», – думала она.
В одиннадцатом часу вечера, когда Ирина с почти медитативным наслаждением принялась гладить гору накопившегося белья, зазвонил телефон. Она бросила его в прихожей и ни разу, как пришла домой, не взяла в руки. Хоть бы это был Сашка. Такой идиллический день должен закончиться идиллически.
Но на дисплее светилось имя не мужа, а Алексея Степановича Калинина, владельца кондитерской фабрики «Новая Тула», давнего и самого крупного клиента «Лекс групп». Ирина схватила трубку, даже не успев подумать, что за пятнадцать лет совместной работы Алексей Степанович, человек тактичный, старых правил, ни разу не звонил ей так поздно.