Тревожно было на душе у степенного посадника Тимофея Юрьевича Добрыни. Опасался он за судьбу не только Двинских, но и Важских земель. Боязно ему стало за своих людей, что там управляли. Помнил он и об Исайе Фотиеве, что с сыном в тех краях сейчас. Знал, что тысяцкий Неревского конца Михаил Прошкич со своей семьей нынче на Вели и Емце дела правит. Не забыл он о них. Поинтересовался посадник у Твердослава, что он знает, иль слышал об их судьбах. На что тот дал обнадеживающий ответ.
Слышал он от людей пришлых с боярами московскими, что когда княжеская дружина шла к Орлецу, ни по Ваге, ни по Емце, да и вообще ни какие другие реки они не заходили. Торопились в главном форпосте свои порядки узаконить. Рассказал он и о том, что хотя там свою власть москвичи не установили, все погосты и земли тамошние посланцы княжеские пообещали двинским боярам. А те не устояли от такого соблазна, и перешли под власть московского великого князя Василия Дмитриевич. А кто не согласен был, того казнили тут же на городской площади или пленили.
Хоть и мягок был характером старший сын Петембуровца, а не склонил голову перед княжескими посланниками и не отказался от власти новгородской. Лишь чудом ему и еще немногим удалось спастись от наказания. Кто-то дверь в темнице, где они содержались в ожидании суда, толи специально, толи нет, но оставил открытой. Вместе с другими не согласными с новой властью, той же ночью угнали они насаду московскую и ушли через волок на Новгород.
После этого случая взял Твердослава к себе в окружение владыка Иоанн. А когда осенью митрополит прислал ему приглашение приехать в Москву по служебной надобности, отправился на встречу, взяв с собой и Твердослава. Используя такую возможность, поехали вместе с ними и новгородские послы. Чтобы избежать войны, наделило архиепископа вече возможностью просить князя московского пойти на уступки по отобранным землям.
А вот о дочерях Петембуровец не особо беспокоился. О них, по его мнению, мужья будущие пусть думают. Правда, запас гривен и рублей серебряных на всякий случай имел. Мало ли что случится может с мужем. А неровен тот час, что и в девках по какой-то причине кто-то может остаться. Хотя двойняшки Марфа с Февроньей, да и София, что постарше их на два года, росли девками дородными и привлекательными, но кто знает, кроме Бога, как у них жизнь сложится.