***
Лишь в этом году посадник Юрий Петембуровец со своим зятем взялись за свой счет спрямлять русло. Зимой народу всякого нагнали много. После ледохода еще холопов добавилось. В общей сложности местный дьяк сто лодей насчитал, которыми работников и инструмент разный по воде завозили. Дела шли неплохо. Особенно зимой, когда грунтовые воды поджало, и они не досаждали при работах. Летом копать было сложнее. Приходилось отводить появляющуюся в котловане воду. Досаждал гнус. Но несмотря ни на что, за три месяца прокопали почти полверсты. Но на том все и закончилось. По крайней мере, на этот год. Из-за начавшегося мора, работы свернули. Эпидемия выкосила почти весь работоспособный люд. И к осени кроме черных людей, что заняты были на солеварнях, никого в Русе не осталось.
Нынешняя теплая осень надолго продлила навигацию, и не воспользоваться такой возможностью боярин Юрий Дмитриевич Петембуровец не мог. Обычно соль вывозили обозами по установившимся зимникам. Летом парили соли много. Зимой труднее тем промыслом заниматься. Но перевозки летом значительно дешевле обходились, чем по зимнику. Лодок же для груза требуется меньше, чем лошадей. И на корм расходов нет никаких. Вместо десятка сойм лошадей потребуется раза в четыре больше. То, если без ситуаций разных. А если что случится с ними зимней дорогой? За лошадь серебром платят раза в три, а то и больше, чем за ушкуй. И времени при перевозке по воде требуется намного меньше. Выгода лодками возить видна со всех сторон.
Была опасность в пути застрять при морозах, но и доход от такого риска солидный. Потому как спрос в это время на соль была высокой. Рыба в Нево и Илмере ловилась хорошо, а в лесах грибов на соленье все еще дивно водилось. И капусты присолить еще вряд ли кто был против. Как говорили новгородцы: «Была бы соль, а что солить мы найдем».
Но, главное, что побудило Петембуровца отправить лодки за солью, это пушнина. Зима задержалась, а зверушки шкурки уж сменили. Обманула их погода. Белки сейгот много в лесу. Уже давно в шкурках серых по деревьям скачут. Зайцев в лесу в одночасье, словно больше стало. Будто народились заново. Пока русый, да серый не видно его. А теперь весь как на ладони. Глаз охотничий его далеко определит. Заискрились в чернолесье белоснежные веверицы. Того и гляди с северных краев вернутся повольники, а с дальних волостей пожалуют даньники с песцами и соболями.