Дойдя до святого камня, склонил голову и тихонько зашептал:
– Прости меня, камень «Качим», что я бежал мимо и на тебя внимания не обратил. Торопился очень. Хотел деду помочь, а все одно опоздал. Не серчай на меня.
Игнатец погладил камень и пошел к дому. Дойдя до него, присел на крыльце рядом с бабкой Курьей.
– Ба, меня камень наказал. Я очень торопился и его не заметил. Пробежал мимо. Потому и не успел деду о незнакомце сказать. Камень долго будет на меня злиться?
Бабка погладила внука по голове и притянула к себе.
– Он уже тебя простил, раз ты о том мне говоришь.
– Ба, а почему у тебя такие некрасивые пальцы? – снова спросил Игнатец. – Сухие, костлявые.
– Ужо, внучок, доживешь до моих-то годов, так поймешь, – ответила та.
– Скорее бы понять.
– Не торопись, Игнатец. Зимы и лета сами побегут быстро, как сани и волокуши за конем. И чем дольше жить будешь, тем быстрее.
Мальчишка не понял, что сказала бабка, но все одно кивнул головой. Дед учил, что переспрашивать у старших плохо. Нужно слушать, что говорят, чтобы не спрашивать снова. Вот Игнатец и кивал головой. И когда понимал, что ему говорят, и когда не очень.
– Ба, а почему тятина слуда есть, а матушкиной нет?
– Не угомонишься ты никак со своими расспросами. Деду бы лучше помог. Все лучше, чем лясы точить со мной.
– Ну, ба! Почему? Скажи и я потом сразу к деду побегу!
Бабка недоверчиво посмотрела на внука.
– вот чудак ты, Игнатец. Место тамошнее не тятиной слудой зовется, а Тать слудой. Знаешь, кто такой тать?
– А-а-а, – протянул Игнатец, потом заморгал глазами и посмотрел на бабку. – Вор? А почему? Она, что таится от кого?
– Таится, таится, – передразнила Курья внука. – Много тайн она скрывает. Когда доведется тебе там быть, ты постой в тишине рядом с ней и послушай, как она с ветром лесным разговаривает, может и поймешь чего. Коли нет, то, значит еще пожить тебе нужно, да ума набраться.
– Понятно… и не понятно тоже…
– Чудно было бы, коли, все понятно было бы, – проворчала бабка.
– Ба, а почему святой камень, что на угоре лежит, «Качимом» зовут? – не унимался Игнатец.
Курья хотела было прикрикнуть на мальчонку, но промолчала. Она снова погладила надоедливого внука по черным густым волосам и едва заметно улыбнулась.
– В честь нашего бога Качима. Потому, как в нем его дух земли и добра живет. На нем его божий знак высечен.