***
…Настойчиво звенел колокольчик, извещая о чьём-то приходе. Торопливо захлопнув тетрадь, Александра поспешила в прихожую, распахнула дверь и радостно вскрикнула: «Илья Семёнович, как хорошо, что вы пришли!»
Прошли в комнату, посидели немного, глядя друг на друга и улыбаясь. Александра вдруг заплакала, начала искать платок, под руку подвернулось полотенце, вытерла им лицо, посмотрела на своего гостя: «Вот видите, всё уже упаковано… Ночью еду. А вы-то как же? Почему не хотите тоже уехать?»
– Нам некуда ехать, и нас никто не ждёт, некому… А вы, Сашенька, передайте поклон родной земле от меня и моей супруги. Она тоже собиралась проститься, да что-то задерживается.
Илья Семёнович беспокойно посмотрел в окно: «На душе тревожно, и колокола звонят по всему городу. Пойду встречать жену… Сашенька, а вы бы дома остались». «Вот уж нет! – решительно возразила Александра, – вовсе не хочу вас одного отпускать!»
Они быстро шли по улице, и Александра, чуть отстав от своего спутника, в который раз удивилась его лёгкой походке и прежней выправке. «Сколько же ему лет? – раздумывала она. – Лет восемьдесят точно есть…»
Между тем, спешили рядом, отставали или забегали вперёд люди, и тревожный ропот сопровождал их. Добежав до Соборной площади, они увидели дикий шабаш, происходящий вокруг Свято-Николаевского собора. Деревянный храм, ровесник Харбина, возносился ввысь шестигранным куполом и был виден издалека. И вот теперь на его ограде кривлялись, орали и раскачивались молодые китайцы, совсем недавно воспитанные и учтивые. Такие же мальчишки забрались на крышу и сбивали кресты с луковиц, стоящих по краям купола. Горели костры, в которые летели иконы и церковная утварь. Женщину, пытавшуюся спасти из костра икону, наотмашь ударил совсем молодой парень. Женщина упала, и парень начал избивать её. С потемневшим от бешенства лицом, бывший казачий есаул Плетнёв Илья Семёнович рывком отшвырнул этого хунхуза, подхватил женщину и смешался вместе с ней в толпе. «Уходим немедленно, Илья Семёнович! – закричала Александра, повиснув на его руке. – Мы ничего не сможем сделать. Хорошо, что они заняты были, а то бы и вам досталось!»
Опьянённые разрушениями, криками, колокольными стонами, хунвэйбины подожгли храм, и огонь начал лизать деревянные стены. Поднимался к небу чёрный дым костров, а с горящих икон смотрели скорбные глаза святых…