Матрёна Ивановна смерила взглядом девушку и строго спросила:
– Откуда? Чьих будешь?
– Боярыня Ксения Захаровна Самохина, дочь боярина Захара Васильевича, новгородского посадника, – Ксения вырвала свою руку, Андрей, не ожидавший такой смелости, стоял как каменный, – и я не невеста вашего сына. Я свободная новгородская боярыня. Ваш сын обманом привёз меня к вам, и я надеюсь, что вы образумите его.
Ксения надеялась на благоразумие и честность боярыни Кожемятины.
– Ты кого в мой дом приволок, – после слов Ксении, разбушевалась хозяйка, – на кой леший мне сдалась твоя невеста? Не уж то решил на такой строптивой жениться? Погляди вокруг! За тебя любая пойдёт!
– Мне не нужна любая, – разгневался Андрей, – только она и никто.
– А отец ейный согласен? – Вдруг подала голос Ирина, стоявшая в стороне и наблюдавшая за происходящим.
– Согласен, – коротко ответил опричник.
– Не ври, – не стесняясь ни матери, ни сестры Андрея, запротестовала Ксения, – не давал согласия мой отец!
– Так ты выкрал, – испугалась мать, – а как отец её все разузнает, да к нам придёт?!
– Не узнает, – спокойно ответил Андрей, – да и ей не куда деваться, как за меня идти, Андрей достал из-за пояса девичью косу и бросил на стол.
– Ой, – зажала себе рот ладонью Ирина.
Боярыня Кожемятина подошла к Ксении и одним движением сдернула с головы убрус. Не убранные короткие волосы распустились, словно нити шелка по голове.
– Опозорена, – с явным пренебрежением, промолвила боярыня Матрёна Ивановна, – паскудница.
Ксения стояла и молчала. Горький комок подкатился к горлу и сжал его. Ни единого звука не издала девушка. Она знала, что мать Андрея права. Она обесчещена и опозорена.
– Видеть эту паскудницу не желаю, – топнув ногой, сказала боярыня, – не то, что за одним столом сидеть.
– Успокойся, матушка, – ответил Андрей, поднимая с пола убрус и подавая Ксении, – это моих рук дело. Она невинна как дитя. Поэтому, прошу, не гневайся.
– Ступай вниз, к челяди. Там пусть живёт, пока свадьбу не сыграете, – не взглянув на девушку, отвечала боярыня.
– Я не дворовая девка, – ответила Ксения.– Мой отец новгородский посадник. А ваш разлюбезный сын обманом привез. Слово отцу моему дал, что не обидит, а сам… – Ксения гордо вздернула голову.
– Да как ты смеешь так разговаривать с нами, девка? – закричала Ирина, подступая к Ксении. – Ты хоть понимаешь, где находишься? Здесь тебе не Новгород вечевой!