– Так ведь, – стушевалась Лушка, – нет боярыни.
– Что? – Поднимаясь со стула, медленно произнёс Андрей.
– Ступай, – велела Матрёна Ивановна служанке.
– Как это нет? – Удивленно переспросил Андрей.
Матрёна Ивановна покраснев от злости, свернув глазищами, поднимаясь с лавки, с неприкрытым недовольством в голосе, заявила сыну:
– А, что ты хотел? Привёз, оставил её, а сам уехал! А эта девка – одно наказание! Ни почета, ни уважения от неё не видела. Только и делала, что огрызалась, да свое родство превыше нашего ставила. Мы к ней с лаской, добротой, а она вот чем оплатила, негодная!
– Я ещё раз спрашиваю, – сквозь зубы процедил Андрей, – где моя невеста?
– Убежала она, – подойдя к материи встав за спиной, тявкнула Ирина, – вот вся благодарность от неё. Сбежала, как только узнала, что ты возвращаешься.
Андрей сдвинул брови и, оттолкнув легонько матушку, стоявшую на его пути, быстрыми шагами пошёл в девичью светлицу. Комната была пустой.
– Где ты, Ксения? – хрипло произнес он, словно надеясь, что она ответит ему из невидимого укрытия. В голове его крутились пугающие мысли: как могла она так легко бросить всё и уйти? Он вспомнил, как мечтал о встрече, как готовился к этому возвращению, а теперь… Теперь вместо счастья он чувствовал лишь горечь предательства. Войдя внутрь, Андрей внимательно осмотрел все недорогое убранство, присел на кровать и провёл рукой по подушке, на которой спала Ксения. Злость и ощущение потери росло в нем, как снежный ком. И вот этот ком уже готов был вырваться наружу, но совладав с чувствами, Андрей с силой сжал подушку и с ненавистью проговорил:
– Думаешь, что сбежала от меня? Я найду, где бы ты ни была. Не может быть, чтобы ты укрылась навсегда. Если тебе так легко уйти, значит, и мне не останется ничего, кроме как отыскать тебя. Из-под земли достану, но моей будешь.
Выйдя из комнаты, Андрей с грохотом затворил дверь и поднялся в горницу, где его ждала мать с сестрой.
Солнечный свет заливал просторную комнату, однако радости он не приносил. Внешний мир казался таким же безразличным, как и поступки любимой.
– Мама, – обратился он к Матрёне Ивановне, входя обратно в горницу, – ты что-нибудь мне скажешь? Почему она не ждала меня?
– Я ничего не могу сказать, – с горечью произнесла мать. – Мы с сестрой старались, как могли. Надеялись на лучшее… но эта девка оказалась невоспитанной. Она разочаровала нас всех.