Сдерживая гнев, Андрей сел за стол. Вкусы курицы и вишнянки стали ему противны. Он взглянул на Ирину, которая строила недовольные лица, перешептываясь с служанками. Его охватило чувство одиночества.
– Я не оставлю это так, – твердо произнес он, поднимаясь. – Если она решила сбежать, то я найду её. Я не позволю себе потерять то, что мне дорого.
– Куда ты собрался? – спросила Ирина, округлив глаза от неожиданности.
– Не твое дело! – резко ответил Андрей, направляясь к выходу. – Я знаю, где её найти. Когда убежала? – Спросил опричник.
– Ночью третьего дня, – отвечала сестра.
– За ней побежишь? – С нотками презрения в голосе, поинтересовалась Матрена Ивановна.– Где ж это видано, чтоб богатырь из рода Кожемятиных за бабой бегал?
– Матушка, – осадил Андрей мать, – я говорил вам, что она не баба, а боярыня. Не говорите мне сейчас ничего. Уйдите, один хочу побыть.
– Что ж ты за мужик, коли по девке так убиваешься?! Оглянись, посмотри, сколько красавиц вокруг. Любая за счастье посчитает, коли в жены возьмешь. А эта, боярыня, – сделав ударение на последнем слове, Матрёна Ивановна подошла к сыну, который сидел с опущенной головой и начала гладить по голове, – плевала на моего Андрюшеньку. Выбрось её из головы. К нехорошему эта твоя любовь приведёт. Чует материнское сердце, что беда она накличет на твою головушку. Отступись. Бог с ней.
Андрей молчал, но все слова, что говорила мать, пролетали мимо ушей сына. Он знал, куда направилась его невеста, и теперь он найдёт её и уже ласков, и добродетелен с ней не будет.
– Ксению, когда последний раз видели? – Грозно спросил Андрей у прислуги, спустившись на кухню.– Говорите, не бойтесь.
Девки молчали, а кухарка, полная женщина в холщовом сарафане и тусклом убрусе, глянула на боярина и сразу опустила голову.
– Говорите, – стукнул по столу Андрей, – иначе всех запорю. Кто ей помог сбежать?
– Я свадебный сарафан с рубахой принесла, чтоб боярыня вышила их бисером, – робко молвила Лушка, – и больше не видала её. Утром зашла разбудить боярыню, а её уже и не было. Кровать заправлена была, значит, не спала на ней и ….., – запнулась Лушка.
– Что и? Договаривай! – Приказал Андрей.
– На улице тепло, а боярыня, сама печь растопила. Вот и удивилась я этому. Разве боярыня может сама печь топить? Это работ слуг. Зачем белые ручки марать.