На станции их встречал улыбчивый мужчина средних лет в офицерской форме, представившийся капитаном Нортоном. Они с Дэбрэ о чём-то пошушукались, и после тот широким жестом пригласил всю командировочную группу пройти к стартовой площадке. К поверхности планеты от этой станции их доставил челнок с непроизносимым цифро-буквенным названием. Вид его тот час вызвал у Кирилла тёплые воспоминания о том, как ещё на заре свое карьеры участвовал в плановой модернизации малого транспортника именно этого класса.
– Припоминаешь? – ехидно ткнув друга локтем, произнёс Бэн.
– Конечно! – ответил тот, потирая плечо, – помню, как ты гундосил, когда тебя приложило куском обшивки. Ты тогда ещё отгул себе выпросил…
– Иди ты, – с наигранной обидой ответил здоровяк и манерным жестом указал мнущейся прямо у них за спинами Эльзе проходить на борт.
– Понравилась, что ли? – хмыкнул Босфоров. Бэн ничего не ответил и только глуповато улыбнулся. Не понятно на что он надеется. Она же ему в дочери годится. Или это такая форма вежливости?..
Когда вся команда, под сердитым взглядом Дэбрэ заняла кресла, установленные вдоль бортов, и пристегнула внушительные ремни безопасности, челнок резво поднялся над платформой и устремился к назначенной цели. И в тот момент, когда пилот от радости свободного полёта вжал ручку тяги в положение максимум, Кирилл, наконец, вспомнил, почему этот корабль пришлось срочно модернизировать. Конструкторы создали прочную и надёжную платформу, но забыли предусмотреть место для обычного инерционного гасителя! Из-за чего Босфорову и всему составу командировочной команды приходилось испытывать на своём теле прелести перегрузок, которым подвергали разве что космонавтов в конце двадцатого века!
Что ни говори, а приключение корпорация им придумала изощрённое. Перетерпев все прелести входа в плотные слои атмосферы, такие как ужаснейшую тряску и ощущение себя курочкой-гриль в духовке, Кирилл выглянул в иллюминатор размером едва превышающий ладонь. Вид за бортом оказался весьма впечатляющий. Голубое небо, подсвеченное лучами белой звезды, лучи которой, проходя сквозь атмосферу казались жёлтыми, пробуждало глубоко засевшие воспоминания о Земле. Хоть Босфоров и помнил её смутно, потому что жил там только первые пять лет своей жизни, но всё же память о тех беззаботных годах в окружении высоких деревьев и бескрайних озёр в горных районах Европы. В том посёлке жило так мало людей, что все знали друг друга в лицо. И все были счастливы, беззаботны. Они были в раю. Но стоило покинуть Землю, как Кирилл тут же окунулся в серость космических станций, уныние уставших от работы людей и удушливость выхлопных газов станционных механизмов.