—Правда, все блины дети съели, но в кастрюльке осталось тесто. Анна подошла к плите и залила на сковородку порцию теста. Поворачивая очередной румяный блин, она услышала во дворе шум подъехавшей машины.
– Кажется, мы не успеем напоить детей молоком. Нюра, беги за матерью!
Но бежать не пришлось. В проеме открытой двери стоял немецкий офицер, быстро и цепко оглядывающий комнату и всех, кто в ней находился. При виде румяных блинов его ноздри затрепетали. Он заулыбался:
– О-о-о! Русский блин. Это зерр вкусно!
Немец подошел к плите, взял с тарелки большой блин и запихнул его в рот. Прожевывая, он продолжал осматриваться. Улыбчивый взгляд неожиданно задержался на руке молодой женщины, а точнее – на широком золотом браслете, поддерживающем маленькие часики – правительственную награду Анны.
Немец заинтересованно посмотрел на украшение, а потом знаками показал, что часы надо снять.
Анна вспыхнула от негодования, медленно расстегнула браслет и, пока немец пребывал в приятном ожидании, с силой ударила лопаточкой по циферблату. Часы подпрыгнули и упали на пол.
Немец отреагировал мгновенно. Тяжелый кулак опустился на лицо Анны, да с такой силой, что та отлетела к стенке. Воитель нагнулся, подобрал часы и, не глядя, сунул их в карман френча. Лицо немца было гневно-мстительным, а рука медленно тянулась
к оружию. Глядя в глаза своей жертвы, офицер не спеша расстегивал кобуру.
Анна поняла всю бессмысленность своего поступка. Но испугаться не успела: во дворе послышались громкие крики и возня. Немец быстро развернулся и кинулся во двор…
В распахнутую дверь ворвались звуки новой трагедии. На тропинке к дому сцепились два человека: бабушка Анастасия с полным ведром молока и немецкий солдат, желающий испить «млеко» и пытающийся двумя руками вырвать ведро.
Еще один немец с автоматом стоял у машины. С цепи рвался крупный пес. На крыльце, с расширенными от ужаса глазами и большой кружкой, застыла маленькая девочка в розовом платьице.
В поединке воина и пожилой женщины преимущество было явно на стороне бабушки. Крупная и сильная, она одной рукой удерживала ведро, а другой «навешивала» фрицу пощечины, при этом храбро и сочно выговаривала слова, которые раньше никто от нее не слышал!
Выбежавший из дома офицер дважды выстрелил в бабушку. Она повернула голову в сторону убийцы, выпрямилась и, не выпуская из рук ведра, рухнула на дорожку. Река белой, душистой жидкости вытекала из подойника и пятном расползалась вокруг…