Сплюшкин не договорил. Голова его упала на плечо, и глаза остекленели.
Я облегчённо выдохнул и с трудом вылез из-под тяжёлого комода. В доме продолжала звучать стрельба, а с левой стороны слышался быстрый топот.
Я подтянул лежащую на полу винтовку и залёг за тем же грёбаным комодом. Когда в коридоре показался гвардеец Сплюшкина, я выстрелил. Солдат получил пулю в грудь и рухнул. Бегущий за ним соратник пальнул в ответ, но я успел пригнуться, и пуля пролетела над головой.
Сжимая в одной руке макр, я с ходу направил энергию на создание щита, а в свободной ладони сотворил сгусток пламени. Встал в полный рост и твёрдым голосом произнёс:
– Сдавайся! Твой барон мёртв, не за что умирать.
Гвардеец осторожно высунулся из-за угла. Заметил труп Сплюшкина, потом взглянул на своего мёртвого товарища и, в конце концов, на меня.
– Дерьмо… – процедил он, бросил винтовку на пол и поднял руки.
Раздались шаги с другой стороны. Я обернулся и увидел растрёпанную Юлию, которая тащила на себе раненого солдата. Она тоже посмотрела на мёртвого Сплюшкина и сказала:
– Отбились, получается.
– Здесь да, – кивнул я. – Но война ещё не закончилась.
Подтверждая мои слова, раздался тревожный звонок мобилета.
____
Прошлая обложка
– Ваше сиятельство? Говорит Аслан. Аслан Иванов, помните? – парень кричал, а где-то рядом с ним звучали выстрелы.
– Слушаю тебя, – сказал я, убирая трубку подальше от уха.
– Мне доверили мобилет и велели доложить обстановку! Гвардия Шершневых отступает, мы бьём вдогонку! Отправили людей на помощь Иволгиным! Где вы? Всё хорошо?
– В поместье Иволгиных. Враг побеждён. Как Богдан Богданович?
– Командир серьёзно ранен. Когда нас обстреляли из пушек на подходе, снаряд взорвался прямо рядом с ним. Но его уже везли с поля боя.
– Понял. Заканчивайте там. По возможности пришлите сюда целителя. Передай тому, кто принял командование, чтобы явился ко мне с докладом как можно скорее.
– Так точно! – воскликнул Аслан.
Я положил трубку, прижался спиной к стене и стёк на пол. Трудный выдался денёк. Надо узнать, как там Олег… Он не звонил. Получилось справиться со спецотрядом Шершневых?
Пока я разговаривал, Юля связала пленного, перетянула раны своему гвардейцу – единственному, кто выжил из солдат их рода – и собрала разбросанное оружие, сложив в кучу.
У меня чертовски болел левый бок. Каждый вдох ощущался так, будто по телу с нажимом проводили острым лезвием. Кажется, при последнем полёте через комнату я сломал ребро. Возможно, даже не одно. А сразу и не заметил.