Мальстен изумленно уставился на стакан в своих руках. Посуда? На вынос из трактира? И без возврата? Это что-то новенькое.
– И что с этими стаканами потом делать?
– Выкидывать, – развел руками торговец. – В урны. Наши мусорщики их сортируют, а потом их можно перерабатывать. Тоже мой план. Между прочим, царь лично – хвала Великому Мала! – одобрил мое изобретение. Предвижу: это будет модным веянием многих лет. А там, глядишь, и материк завоюем.
Мальстен одобрительно кивнул.
– Хитрое изобретение. Ты умелец. – Он сунул торговцу еще пару медяков. – Вот. Это тебе за сообразительность.
– Покорнейше благодарю. И все же, где я мог вас видеть? Вы впервые в Грате?
Мальстен предпочел проигнорировать вопрос.
– Светлого дня! – пожелал он, и они со спутницей удалились от трактира.
Аэлин не спешила попробовать напиток. Она несколько раз тронула тонкую стенку стакана и изучающе рассматривала потом свою руку.
– Горячий, – сказала она. – И как глина держится? Она же необработанная…
– Внутри – точно обработанная. По-видимому, этот умелец на всем сэкономил, никого не обделив. – Он хмыкнул и кивнул. – Кстати, этот напиток горький. Но и вправду бодрит. Торговец не обманул.
Мальстен сделал глоток, Аэлин тоже. Горячий напиток поначалу чуть не обжег горло, однако температура оставалась на грани комфортной. Аэлин распробовала терпкий, горьковатый вкус с едва уловимыми нотками специй.
– Интересно… – выдохнула она. Сказать, что бобовый напиток пришелся ей по нраву, было нельзя. Однако определенная необычность все же манила допить порцию до конца. Возможно, это странное горячее пойло и впрямь принесет бодрость.
– Надо привыкнуть, – снисходительно сказал Мальстен.
– И местные его любят? Он ведь горячим пьется, а здесь довольно жарко.
– Как ни странно, горячие напитки в жару спасают лучше холодной воды. Малагорцы давно это знают. – Он улыбнулся. – Пей. Бодрость нам обоим не помешает.
Они позволили себе провести около четверти часа на улице, что располагалась недалеко от гудящей рыночной площади. За это время шум усилился и превратился в типичную гратскую суету, не стихавшую почти ни на час. В отличие от любой другой, эта суета казалась Мальстену странно уютной и не вызывала раздражения. Тихие переулки и людные площади, уединенные уголки парков и мощеные дороги, жар солнца и прохлада, тянущаяся с реки Видас… Грат был городом контрастов и противоположностей. Он вмещал в себя все, чего мог захотеть приезжающий сюда. А ведь Бэстифар рассказывал, что когда-то этот город был совсем другим.