Сил Мальстена хватило лишь на то, чтобы обломать стрелу, но вытащить ее во время расплаты он не сумел. Попытался, но понял, что повторить попытку не сможет.
Мальстен направил туманный взгляд на площадь. Люди сновали из стороны в сторону, кто-то бежал, кто-то с кем-то переговаривался. Гомон голосов становился безжалостно громким и будто проникал в каждый нерв тела данталли, горящий раскаленным огнем расплаты. Волна боли расходилась от раны по всему телу, и у Мальстена не было сил даже пошевелиться. Контроль людей на площади, контроль кхалагари, контроль сознания Аэлин… эта расплата должна была быть жестокой, и он понятия не имел, сколько она продлится.
Он не был уверен, что следует наставлениям Сезара Линьи и пережидает боль молча – сейчас у него просто не было сил кричать или стонать. Единственной целью было не ускользнуть на теневую сторону мира. Ланкарт объяснил, что это не станет для данталли физической смертью, однако неминуемый страх перед забвением продолжал тлеть в душе Мальстена.
Он поднял рассеянный взгляд, вновь посмотрев на площадь.
Множество фигур в красных накидках или рубахах вдруг словно расступились перед кем-то, кто шествовал по улице. И этот кто-то сразу заметил Мальстена в толпе – потому что именно его и искал.
Даже с такого далекого расстояния Мальстен прекрасно понял, кого перед собой видит, но у него не осталось сил на волнение перед этой встречей. Столько раз он представлял себе, как она произойдет и что он будет испытывать в этот момент, но сейчас… сейчас ему было все равно.
Бэстифар шим Мала двигался размеренной, царственной походкой, но одновременно в нем сквозила легкая расхлябанность, которую не вытравила ни война, ни годы обучения при дворе прошлого малагорского царя. Он был одет по своим старым привычкам – красная рубаха навыпуск, длинные сапоги из легкой кожи, темные штаны. Черные волосы трепал ветер, рот обрамляла все так же аккуратная бородка. Казалось, тех трех лет, что прошло с их последней встречи, просто не было.
Мальстен устало прикрыл глаза. Бэстифар не был вооружен, но оружие ему и не требовалось. Сейчас при желании он мог добить предателя простым камнем, поднятым из-под ног.
Аркал приблизился, их теперь разделяла всего пара шагов. Он стоял, не обращая внимания на почтительно и напряженно замершую толпу, свысока глядя на мучимого расплатой данталли, и выражение его лица было почти невозможно прочесть. Как и всегда.