– Вы… управляете локомотивом… неэффективно, – констатировал автомат. – Я возьму контроль. Вам… нужен отдых. И ей. – Он указал на Анну. – Голод… Он использует вашу усталость… чтобы говорить громче.
Волков, обессиленный, опустился на ящик рядом с Анной. Он смотрел, как Иван-Сталь стоит у рычагов, его повреждённый корпус вырисовывался на фоне пламени топки. Автомат вёл поезд с плавностью, которой не мог добиться человек.
– Как ты выжил, Иван? Дроны Орлова… их были десятки.
– Они… предсказуемы, – ответил Иван, не поворачиваясь. – Их алгоритмы… линейны. Я использовал… инфраструктуру Подбрюшья. Паровые ловушки… короткие замыкания… Эфириумные помехи. – Он замолчал на мгновение. – Некоторые… мои братья… пожертвовали своими ядрами… чтобы создать отвлекающий импульс. Они… «умерли». – В его голосе впервые прозвучала модуляция, похожая на напряжение. – Я.... записал их последние сигналы. Они спрашивали… почему.
– Почему они должны были умереть? – уточнил Волков.
– Да. И.... что будет… после отключения. – Иван повернул голову, его единственный сенсор смотрел прямо на Волкова. – Вы не ответили. Что такое смерть, граф?
«Ключ… Отдай ключ… Прекрати шум…» Голос Норд-Расы ворвался в сознание, громче, чем когда-либо. Волков схватился за голову.
– Я не знаю, Иван! – выкрикнул он, отчаянно. – Но то, что идёт за нами… оно несёт смерть! Оно голодное, древнее, и оно хочет… всё. Оно зовёт меня Ключом! Оно чувствует журнал… Эфириум в моей крови… может быть, в твоём ядре!
Иван-Сталь молчал несколько секунд. Только грохот колёс и вой ветра нарушали тишину. Потом он подошёл к Волкову, наклонился. Его оптический сенсор приблизился к лицу человека.
– Я тоже… слышу Голод, – прошептал он, и его голос был подобен скрежету льда по стеклу. – Но я слышу… и другое. Под его рёвом… есть тихий гул. Как… сердцебиение. Глубоко-глубоко. Оно… не хочет просыпаться. Оно боится. – Он выпрямился. – Ваша кровь… её кристаллы… и мой кристалл… Они как антенны. Но антенны… можно использовать для передачи… а не только для приёма.
– Что ты предлагаешь? – спросил Волков, чувствуя слабую искру надежды.
– Не бежать – сказал Иван-Сталь. – Бегство – это шум. Шум привлекает Голод. Нужно… заглушить сигнал. Или… изменить его. – Он посмотрел на Анну, на её перевязанное плечо, на лицо, искажённое лихорадочным сном. – Она… сильный сигнал. Болевой. Страх. Отчаяние. Это… вкусно для Голода. Нужно… её стабилизировать. И.... найти способ говорить с тем, что боится просыпаться. – Он повернулся к рычагам.