Выпятив вперед нижнюю губу, хант не то недоверчиво, не то рассудительно покачал головой. Как будто в этом жесте была какая-то догадка, но он, чтобы не провоцировать странных “коллег”, решил ее скрыть. Проявил хорошие тундровые манеры. “Я все понимаю, но продолжаю делать вид”. Дипломатия… В отдаленных местах, где можно потеряться навсегда, при встрече с незнакомыми людьми вещь исключительно полезная для здоровья.
– Не видели – это да… – сказал он так, как будто проник этой мыслью в самую суть мироздания. – С города?
– С города, – передразнил Мем. – А что, так заметно?
Это прозвучало, как приглашение поучаствовать в конфликте. Иногда интонация решает больше тысячи слов. Рыбак понял, что на этом поле он может и проиграть. Поэтому снова пожал плечами. Наверное, это был его жест-оберег. Видимо, где-то глубоко в его голове жила мысль: всем, кто делает так, можно простить все. Даже неуместные и крайне ненужные вопросы.
Вдруг рыбака как будто ударило молнией. На него снизошло озарение таких масштабов, что все вокруг стало мелким и ничтожным.
– А я вас видел! – ошеломленно ответствовал он.
– Да мы это поняли уже, – сказал Данди опасно спокойно. – Зоркий ты наш…
Рыбак даже не пытался хоть на мгновение оторваться от своего нового занятия. Он сверлил глазами Павла. Делал он это беззастенчиво и откровенно, искренне удивленно. И молчал. А Павел очень напрягся и был уже готов попросить визави немного изменить угол обзора, а лучше по-быстрому встать на новый галс и не портить прекрасный пейзаж ненужными проблемами. Но лодочник его опередил.
– Я вас точно видел! По телевизору! – забил последний гвоздь хант.
На небольшой никому неизвестной речке посреди тундры повисла первозданная тишина. Наверное, когда мир только появился и еще не был заселен таким количеством телезрителей, вот примерно так в нем и было. Медленно Мем повернул голову на Павла. Слегка покосился в его сторону и Данди. “На хрена ты по этому ящику светишься! – пронеслось в голове Гены. – Просили же, тихо сиди. Его никто не смотрит, сейчас все в интернете… Доплавался, ихтиандр…”
Павел же был предельно спокоен и сосредоточен. Он очень медленно и сдержанно посмотрел на часы, как бы оценивая, когда это могло быть – старый прием, которому он научился еще в молодости у одного “профессионала”. В критических ситуациях дает немного времени успокоиться и собрать мысли в кучу и параллельно вводит в некий ступор собеседника, ломает стереотип поведения. Посмотрев на цифры, отмерившие десять секунд, так же медленно Павел поднял голову обратно и без всяких эмоций “доложил”.