– А кто заплатит за лечение? Нет, Виларокси, за тобой ещё сорок кредиток! Или я не поручусь, что мои ребята не наведаются в таможню.
– Ты, никак, мне угрожаешь? – словно не веря своим ушам, спросил торговец. – Эх, Пёстрый, Пёстрый… А ты подумал, что в следующий раз я не обращусь к твоим услугам? Нет, малыш, я тебе больше ничего не заплачу. Но чтобы ты не обвинял меня в неблагодарности, я готов бесплатно пролечить твоих ребят в судовом медкабинете. Эй, кто там есть? – крикнул Виларокси в полутьму входного шлюза.
Появился голубокожий брукиец и вопросительно посмотрел на капитана.
– Проводи этих джентльменов в медкабинет и передай мой приказ Энгелю, чтобы пролечил их, как следует.
– Пойдёмте, – хмуро сказал брукиец.
За ним потянулись пострадавшие в битве. Предводитель припортового отребья внезапно остановился.
– Вы идите, а я вас тут подожду. В конце концов, мне-то ничего не сломали.
Виларокси иронично приподнял бровь, молча постоял на трапе и ушёл внутрь "Пираньи". Рябой гопник, оставшись в одиночестве, некоторое время ходил вокруг корабля, разглядывая грязные разводы на опорных посадочных стабилизаторах. Затем, осенённый какой-то мыслью, он попятился, не сводя глаз с огромных дюз.
– Седой пёс! Он не выпустит обратно моих парней. А-а, плевать! Найду других помощников.
И рябой парень бросился бежать, бросив своих товарищей в лапах капитана Виларокси. Час спустя ещё более мрачный Руди вновь отправился к зданию космопорта, сообщить о найме трёх новых матросов и внести за них пошлину.
*****
Горный хребет протянулся на многие десятки километров. Он не имел имени – колонисты Энормии не успели назвать эту горную цепь в честь какого-нибудь своего знаменитого предка, а хадау предпочитали не давать имён тому, что могло существовать и без именования. В одном из многочисленных ущелий темнел вход в пещеру – тоже безымянную. А в глубине этой пещеры имелась огромная галерея. Хадау называли это место Залом Тотемов.
В середине зала находились шесть ровных площадок, образовывавших правильный шестиугольник, и на каждой из них располагался абориген – это были Хранители Тотемов. Люди, увидев их, удивились бы столь странному облику давно знакомых туземцев – обычно почти прозрачные, теперь они были раскрашены каждый в свой цвет. Десятки ног каждого хадау будто вросли в гладкий камень, а десятки тонких рукощупалец встопорщились, словно иголки на еже.