Накануне дед Архип договаривался пойти с таким же заядлым выгонщиком, со стариной Никифором, в леса близ урочища Ельное, где водилось много глухарей, лис, косулей, кабанов и лосей. Потому это место было любимым для двух старых звероловов, да и само урочище, где под стать названию росли огроменные сосны, кедры и ели, лапы которых в ясный солнечный день делали места в расположенных тут и там низинах тёмными и прохладными; где обитало такое же количество живности, им нравилось не меньше. Архип уже было подготовился – собрал в мешок немного припасов, проверил своё старое, уже ставшее родным, ружьё, поглядывая в окно, за которым по-прежнему бушевал ветер, наделся как можно теплее – и стал дожидаться прихода Никифора, с которым он и отправится властвовать над дичью. Условился содруженник, что будет в сенях или на крайняк возле Архиповой калитки ближе к девяти часам утра, но усидчивый дед так и сидел, дожидаясь старину, который не явился ни к девяти, ни к десяти. В конце концов, ожидающему это изрядно надоело, и он решил сам заглянуть на огонёк к беспунктуальному охотнику. Может быть, тот и вовсе забыл про договорённость и сам, в одиночку, пошёл охотится? – в скором времени старик это узнает. Дедок с кряхтением натянул на ноги меховые сапоги, сшитые из добытого им же оленя, укутался в свой поношенный армяк, натянул на седую голову шапка-ушанку и выдвинулся к другу-трухалю на другой конец их небольшой деревеньки. Архип шёл по безлюдной улице, переминаясь с ноги на ногу от залезающего под одежду ветра, поглядывал на соседние хатёнки, из печных труб который в воздух неспешно поднимался дым, подтирал задубевшей рукой седые усы и желал побыстрее очутится у приятеля в доме.
Наконец то впереди замаячила изба Никифора. На его дворе бегали куры, резвились поросята, работала жена, а самого хозяина видно не было.
– Здаров, хозяйка!, – крикнул, улыбнувшись, старик возившейся с сорняками Марии Афанасьевне, супруге приятеля, – Как поживаешь? Жива ль, здорова?
Интересно, конечно : как это ей не холодно? Дед почти с головой запеленался в кафтан, но он всё равно гусиной кожей покрылся, а вот она… Работает в лёгкой куртке, без валенок, в резиновых сапогах, так ещё и с заказанными по самые локти рукавами.
– Да креплюсь помаленьку, – разогнувшись, устало пробормотала женщина, – Ты сам то как? По какому такому случаю к нам заглянул?