Я вернулась сюда с десятью тысячами долларов и чувством отчаянья. Всё, что у меня осталось – это злость и выжженное дно внутри. Но значит ли это, что всё кончено?
Нет.
Это значит, что начинается заново.
Я сидела, уставившись в экран. Буквы плыли. Вакансии превращались в бессмысленные строки. Алкоголь притуплял, а усталость медленно наваливалась с плеч. Я не заметила, как задремала прямо на стуле.
Проснулась от голода. Голова – тяжёлая, спина ныла. Это было не похмелье. Просто день, проспанный не в той позе.
Глаза саднило – слёзы оставили свои следы. В груди снова поднималась волна – неприятная, знакомая, почти вязкая. Всё возвращалось. Вся эта нелепая свадьба, предательство, звонок с работы… Я закатила глаза.
Я попыталась снять это дурацкое платье. Но оно будто приросло ко мне. Я дёрнула. Ещё раз. Бесполезно. Сердце начало стучать в висках. С психу схватила нож. Начала кромсать корсет. Он сопротивлялся, как последний бастион.
И тут – скрип двери. Я замерла. Сжала нож покрепче, осторожно выглянула из-за угла.
На пороге стояла Марта. Уставшая, раздражённая, с тем самым лицом, на котором вечно читалось: «Я зря подняла трубку».
– Боже, деточка, ну тебя и потрепало. – Она смерила меня взглядом. – В последнюю встречу ты выглядела куда лучше. Я пришла за деньгами.
Я поморщилась. Вид её лица выводил меня хуже, чем похмелье.
– Мне нужна помощь, – буркнула я, роясь в сумке и отсчитывая купюры.
Она стояла, скрестив руки, и смотрела на меня так, будто я предложила ей обнять таракана.
– Сначала развяжи корсет, потом получишь, – процедила я сквозь зубы.
Марта закатила глаза, но всё же подошла, и одним ловким движением перерезала ленты на спине.
Я выдохнула. Как будто мне наконец вернули возможность дышать. Протянула деньги. Она, разумеется, схватила их мгновенно. И, уходя, швырнула напоследок:
– От тебя несёт хуже, чем от местного бомжа. Помойся, звезда моя.
Я проигнорировала её. Платье слетело с меня, как сгоревший обрывок. Оно больше не имело значения. Ни символа. Ни веса.
В ванной я просидела долго. Горячая вода обжигала, но это было даже приятно. Я скребла себя до красноты, смывая лак, тушь, ожидания. Хотелось быть чистой. Свободной. Хоть на пару минут.
Но зеркало не обманешь.
Глаза – два опухших вареника. Сосуды лопнули. Вид – как у соседа-наркомана. Я ударила по раковине. Та даже не скрипнула. А вот нога – да. Боль кольнула, вернув меня в реальность.