Все, что происходило и существовало в этом мире, Наполеон стремился охватить своим взором; герцогство Варшавское отнюдь не являлось исключением. «Правление, дарованное нам Наполеоном, своей формой напоминало внутренний распорядок рейнских государств и сосредоточивалось в руках семи министров, составлявших совет во главе с председателем. Эта гептархия, отличаясь па первый взгляд национальным оттенком, на самом деле была всецело подчинена влиянию французского резидента, который являлся для края настоящим проконсулом с властью, почти не ограниченной. Правда, в особо исключительных случаях дозволялось обращаться с просьбой к самому императору через посредство статс‑секретаря, состоявшего при короле и ведавшего исключительно делами великого герцогства».
Между тем, Наполеон собирался и далее использовать поляков в своей политике и в войне со всем миром, а поляки не утратили надежды вернуть собственную государственность.
Чтобы не дать угаснуть польской мечте, Наполеон, великодушно присоединял к герцогству Варшавскому территории, которые отбирал у прежних расхитителей польских земель – Австрии и Пруссии. Подобная щедрость испортила добрые отношения французского императора с русским, и в конечном итоге привела обе державы к 1812 г. Дело было так: в очередной войне Наполеона с Австрией в 1809 г. Россия теперь уже в качестве союзницы Франции выставила 30‑тысячную армию. Сражались русские весьма неохотно, чем и заслужили недовольство Наполеона.
Тем не менее, Австрия была в очередной раз побита Корсиканцем, и союзники приступили к поеданию кусков австрийского пирога. Россия не прочь была полакомиться, хотя ее амбиции абсолютно не соответствовали военному участию. По условиям Шенбрунского мира (10 октября 1809 г.) Австрия потеряла огромнейшую территорию с населением в 3,5 млн. жителей. Существенно приросло древними польскими землями Варшавское герцогство, Россия получила лишь небольшую часть восточной Галиции.
«Заключение Шенбрунского договора, – приходит к выводу М. Богданович, – было началом несогласия между С.‑Петербургским и Тюльерийским дворами. Наполеон первый подал тому повод, включив в договор условие, «чтобы участок восточной Галиции, уступаемый австрийским правительством России, не заключал в себе Брод – единственного пункта, имевшего некоторую важность по значительной торговле своей. Но еще более неприятно было императору Александру увеличение герцогства Варшавского, могшее возбудить в поляках несбыточные надежды. Несогласия, возникшие по этому предмету, подали повод к другим спорным делам и – наконец – к явному разрыву».