– А кто сказал, что ты должен быть таким же? Люди меняются. Обстоятельства меняются. Отношения должны развиваться вместе с людьми.
Но я не был готов к развитию. Я хотел вернуться в прошлое, восстановить то, что потерял. А когда понял, что это невозможно, начал разрушать то, что оставалось.
Следующие дни прошли в холодной вежливости. Мы говорили друг с другом только о необходимом – что купить, кто будет готовить, когда следующий визит к врачу. Близости не было. Я спал на диване, объясняя это тем, что из-за лекарств плохо сплю и не хочу беспокоить Марину.
На самом деле я боялся близости. Боялся, что не услышу ее дыхания, ее шепота, всех тех звуков, которые делали наши интимные моменты особенными. Боялся разочаровать ее и себя.
Работать я так и не вернулся. Больничный лист продлевали раз за разом, но я понимал, что долго это продолжаться не может. Коллеги звонили, интересовались моим состоянием, но я просил Марину отвечать им, что мне лучше не беспокоиться.
– Дима опять звонил, – сообщила она однажды вечером. – Спрашивает, когда ты выйдешь на работу. Говорит, что проект останавливается без тебя.
– Скажи, что пока не знаю.
– Антон, может, стоит с ним встретиться? Объяснить ситуацию?
– Зачем? Чтобы он смотрел на меня с жалостью?
– Не все смотрят с жалостью. Многие просто хотят помочь.
– Ничем помочь нельзя.
– Можно. Пониманием, поддержкой, готовностью адаптироваться.
– Я не хочу, чтобы кто-то адаптировался ко мне. Хочу быть нормальным.
– Нормальность – понятие относительное.
– Для меня нет.
Эти разговоры повторялись снова и снова. Марина пыталась вытащить меня из депрессии, а я все глубже в нее погружался. Мир казался мне враждебным, люди – фальшивыми, будущее – безнадежным.
К концу второй недели лечения стало ясно, что преднизолон не помогает. Слух не только не восстанавливался, но продолжал ухудшаться. Елена Владимировна назначила дополнительные процедуры, но я уже не верил в их эффективность.
– Возможно, стоит рассмотреть вопрос кохлеарной имплантации, – сказала она на очередном приеме.
– Это операция?
– Да, хирургическое вмешательство. Но современные импланты дают очень хорошие результаты.
– А риски?
– Как у любой операции. Но в целом процедура отработанная, безопасная.
Я представил себе операцию, реабилитацию, необходимость заново учиться слышать. Это казалось еще одним подтверждением того, что моя прежняя жизнь закончилась.