Во время обеденного перерыва я обычно шел в кафе на первом этаже, но теперь стал избегать коллективных посещений. Слишком тяжело было сидеть за общим столом, видеть оживленные разговоры и не участвовать в них. Вместо этого я покупал сэндвич и ел в одиночестве, либо вообще оставался на рабочем месте.
– Антон, пойдем с нами обедать, – предложил Максим, один из разработчиков. – Хотим обсудить новый проект, твое мнение было бы полезно.
– Спасибо, но у меня дедлайн по модулю аналитики, – соврал я. – В другой раз.
Максим кивнул с пониманием, но я видел разочарование в его глазах. Раньше мое участие в обсуждениях было естественным и желанным. Теперь я сам исключал себя из командной работы.
К концу недели изоляция стала почти физически ощутимой. Я приходил на работу, выполнял технические задачи, уходил домой. Никаких неформальных разговоров, никаких спонтанных дискуссий, никакого живого общения. Я функционировал как хорошо настроенный инструмент, но перестал быть частью команды.
Дома дела обстояли не лучше. Марина не звонила, не писала сообщений. Квартира казалась музеем нашей прошлой жизни – везде были ее вещи, ее фотографии, следы ее присутствия, но самой Марины не было. Я ходил по комнатам как призрак, трогал ее книги, вдыхал аромат ее духов с подушки, но это только усиливало чувство одиночества.
Попытки связаться с друзьями тоже не приносили облегчения. Алексей, мой старый приятель, несколько раз звонил, но телефонные разговоры превратились в пытку. Я плохо разбирал его речь, постоянно переспрашивал, терял нить беседы.
– Антон, может, встретимся? – предложил он в очередном звонке. – Давно не виделись, поговорим нормально.
– Да, конечно, – согласился я, но в глубине души боялся этой встречи.
Мы договорились на субботу в нашем обычном баре. Я пришел первым, выбрал столик в дальнем углу, подальше от музыки и шума. В баре было довольно людно, звучала фоновая музыка, официанты сновали между столиками с подносами. Все эти звуки смешивались в один гул, на фоне которого было трудно различить человеческую речь.
Алексей появился через десять минут – высокий, энергичный, как всегда полный планов и идей.
– Привет, старик! – хлопнул он меня по плечу. – Как жизнь? Марина рассказывала, что ты болел.
Значит, они общались с Мариной. Интересно, что она ему рассказала?