– Сереженька, ты же, вроде, не пил столько раньше? – изумилась бабушка. – Бог с тобой! Кому ты тут уколы делал? Тут три года, как не живет никто!
– Нет, баба Вера, вспоминайте! Степаныч! Астмой еще болеет. Я только вчера заходил к нему.
– Не знаю, к кому ты заходил. Но здесь три года как Тамара померла. Сын тогда объявлялся у нее. Хотел тут ремонт начать, да так и заглохло все. Неблагополучный он, – махнула бабушка рукой. – С тех пор квартира и простаивает.
Изотов просто замер в изумлении, не зная, что ответить. Мак пришел в себя, толкнул Сергея к выходу и быстро произнес:
– Пора нам, баба Вера. Мы что-то потерялись с Сергеем сегодня. Спокойной ночи.
– Да вот и я смотрю. Отдыхать вам пора, ребята. Работаешь ты много, Сереженька. И вам не хворать…
***
– Нет, Мак, это что было? Ты что-то понимаешь? Я сейчас… Ты проходи. Я чай поставлю. Покрепче… Да, черт возьми! – споткнулся Изотов о ничего не подозревающего Цезаря, крутящегося под ногами.
– Да, кажется, понимаю, – задумчиво произнес Мак и огляделся.
Он давно не был в этой квартире. После смерти Сережиной мамы ничего не поменялось. Легкий творческий беспорядок был и при Розе Викентьевне. Разве что не заправленная постель, да горы неприкаянных футболок и носков. Остались все те же забавные статуэтки, старомодный абажур с бахромой у дивана, декоративные разноцветные подушки, занавес из бус в дверном проеме. Мак ностальгически вздохнул и пошел на кухню.
– Ой, только не говори, что я выпил лишнего. Или что мне все приснилось. Я не настолько еще…
– Кстати, твой Степаныч… Расскажи мне о нем… – перебил его Мак.
Изотов возбужденно и сбивчиво начал рассказывать о Степаныче. О его астме, о посиделках с ним, о разговорах про маму. А Мак слушал и потягивал горячий чай. Иногда Мак прерывал Изотова: “А как выглядел Степаныч? Какая была обстановка в квартире?” Сергей все рассказывал: и про старую мебель, и про книги в углу, и про пустой холодильник. А Мак слушал и переспрашивал подробно: “А были ли родственники у соседа? А выходил ли он на улицу?” А сам все слушал задумчиво и попивал чай.
– Ну что ты все молчишь? – не выдержал Изотов.
– Сережа, ты послушай меня внимательно, – начал Мак. – И постарайся вникнуть. Это не сразу поддается пониманию. Особенно для такого материалиста, как ты.
– Что за прелюдии, Мак?