.
Лозунгами и манифестами дело не ограничивалось, противники публично обвиняли друг друга в поддержке контрреволюции, в саботаже и вредительстве, требовали отстранять от преподавательской и творческой деятельности, арестовывать и предавать суду. Случалось, диспуты о задачах современного искусства перерастали в рукопашные схватки. Николай Сазонов не жалеет красок, описывая противостояние реалистов и футуристов: «Мы дрались в словесной битве с футуристами за оскорбленную ими русскую национальную культуру, за передвижников, за реализм ‹…› и дело только-только не доходило до рукопашной»[17]. Лидер екатеринбургских художников левых направлений Петр Соколов резко высказывался о поведении местных комиссаров, которые в нетрезвом виде врывались во время занятий в мастерские, грозили револьверами, явно неадекватно реагируя на новое революционное искусство.
Тугендхольд не лукавил, когда, отмечая деятельность Отдела ИЗО Наркомпроса, утверждал: «Коллегия в одинаковой мере апеллировала как к правым, так и к левым художникам». Действительно, Луначарский и его окружение пытались выстроить продуктивный диалог между представителями разных художественных направлений, пусть и получалось это далеко не всегда. Другое дело – провинция: здесь, вдали от основных художественных сил и административного аппарата, развернулись затяжные баталии за влияние на культурную политику, немногочисленные художественные учебные заведения стали ареной беспощадной схватки.
В небольшом пространстве Екатеринбургской художественно-промышленной школы, стремительно преобразованной в Свободные государственные художественные мастерские (СГХМ), столкнулись мастера с различными творческими позициями и установками. С одной стороны – уже получивший европейское признание скульптор Степан Эрьзя, тонкий живописец Леонард Туржанский, преподаватель «старой школы» Александр Парамонов, с другой – «ниспровергатели»: Ефим Равдель, Анна Боева, Петр Соколов, Николай Цицковский, Константин Мацкевич, а также начинающие свой творческий путь художники из политотделов: Александр Лабас, Николай Лаков, Михаил Плаксин. На смену «павшим» (изгнанным или капитулировавшим) прибывали новые бойцы: Петр Шарлаимов, Сергей Шаховской, Павел Хожателев. В экстремальных условиях Гражданской войны, разрухи и голода, в консервативной провинциальной среде, при отсутствии заинтересованных зрителей и поддержки местных властей в кратчайшие сроки создавался центр художественного авангарда на Урале. И пусть период мощного напора сторонников «футуристической революции» был кратким по времени, последствия противостояния еще долго ощущались в художественной жизни города.