Когда мама забирала меня, я все время был грустный, и чувство голода, преследующее меня с завтрака, только усилилось из-за недоедания в обед и ужин. Мать все спрашивала меня, что случилось, как я поиграл с ребятами, во что мы играли, но так и не добралась до истинных причин моей грусти. Но, когда после ужина дома мое настроение повышалось, со временем она поняла, что в детском саду кормят недостаточно и, приходя за мной с того момента, обязательно спрашивала, как мы провели время и буду ли я есть дома. Помню, что всегда отвечал утвердительно и с радостью ждал домашний ужин.
Я до сих пор не знаю, почему этот вопрос не был поднят среди родителей и воспитателей и по какой причине моя мать не интересовалась – отчего четырехлетние дети не доедают и постоянно приходят домой голодные? Но, думаю, что проблемы на работе и жизненные неурядицы просто занимали ее куда больше, нежели недостаточное питание Ребенка, и она просто не предавала этому значения. С другой стороны, я тоже никогда не жаловался на это, а маме хватило всего одного упоминания о голоде, чтобы впредь просто усаживать меня за стол. Эта система функционировала вплоть до начальной школы. А сейчас самое время перейти ко второму воспоминанию, которое так же связано с детским садом и расскажет о моем первом друге.
Думаю, с уверенностью можно утверждать, что дружба, описанная в этой главе, была такой, какая длится много-много лет, несмотря на внешние факторы и обстоятельства. А зародилась она в том самом детском саду, про который я рассказывал ранее.
Моего первого друга, с которым нас соединили близкие чувства, звали Степан. Он пришел к нам в группу под конец октября, когда пошел первый снег и на улице стало промозгло.
Помню, как сейчас, что в первый день с ним пришли и мама, и папа. Они сразу бросились мне в глаза. Мама – высокая, с очень правильной осанкой, каштановым каре и темными выразительными глазами. Она держала Степана за руку, а его отец – человек с громким низким голосом, невысокого роста, но очень развитой мускулатурой, нес набитый игрушками портфель.
Отец запомнился мне особенно ярко, так как он словно занял собой все пространство, когда зашел в помещение. Во время разговора он сдержанно улыбался, смотрел в глаза воспитательнице и неторопливо кивал в такт ее словам. Я как раз любил фильмы про мифологию, где атлетически развитые мужчины побеждали чудовищ. Так вот, отец Степана был очень похож на одного такого героя, особенно выразительное сходство с ними ему придавали пшеничные волосы до плеч и рубашка синего цвета, обтягивающая силуэт.