Выбравшись из спальника и расстегнув палатку, я была поражена утренней красотой. Пусть снег и подтаял рядом с палаткой, он все еще белел на склонах горы напротив. У речки на корточках набирал в котелок воду Ян. Он обернулся ко мне и помахал рукой. Такой сонный, волосы взъерошены. Мне показалось это милым. Кажется, я симпатизировала человеку, который раздражал меня вчера. Главное – не поддаться чувствам. В семнадцать лет это так просто!
– Доброго утра! Долго спишь, – подначил меня Ян, установив котелок на горелку. – Скоро будет завтрак.
– Половина пятого. С ума сойти как рано…
– Зимой темнеет в час дня, представляешь?
Я изобразила удивление. Об этом мне ничего не было известно. Зато я точно знала, что мне нужно уединиться и как-то умыться. Если с первым особых проблем не возникло, благодаря высоким камням повсюду, то ко второму пришлось подготовиться. Я плеснула ледяной воды на лицо, и от холода защипало щеки; второй всплеск воды на лицо уже бодрил, а третий был приятен. Сон ушел мгновенно. Пока я ходила туда-сюда в длинном свитере, лосинах и наспех надетых гетрах с кроссовками, чистя зубы, Ян уже подсыпал в котелок гречневой крупы, затем изюма, а после сдобрил кашу льняным маслом из крохотной бутылочки. Похоже, именно в таких хранят специи.
– Как ты смогла добраться до перевала в кроссовках? Долина вся в болотах, – спросил Ян, покосившись на мои кроссовки. Я поправила сидушку на ремнях, состоявшую из материала подобного коврику-пенке, и присела на камень рядом с местом готовки.
– Шла по верхам, – пожала я плечами. – Надеюсь, дальше будет суше.
– В долине Манараги, куда ты держишь путь, на тропе встречаются очень болотистые места. Но у меня есть для тебя хорошая новость. В моем рюкзаке есть забродники.
– Как же ты их уместил?
– Они из легкого материала. Скрутил, утрамбовал. Опыт имеется.
– Предложение заманчивое, но вряд ли они будут мне по размеру.
– Есть пара хитростей. Лучше, чем ничего. По крайней мере, перейдешь броды всухую.
– Я обещаю подумать.
Парень улыбнулся. Каша была готова, и брюнет настойчиво потребовал у меня личную плошку. Прекрасно, когда тебя кормят. Здесь это ценно еще и сбереженными продуктами; однако, взяв в руки тарелку, я забеспокоилась о парне.
– Тебе хватит еды?
– Думаешь, сможешь меня объесть? Сколько в тебе? Килограммов пятьдесят?