Я так и не пришла ни к какому умозаключению насчет собственных задатков писательницы. Я не осознала тот комментарий учительницы, и поэтому, когда меня спрашивали: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?», мне не приходило в голову ответить: «Писательницей». Это занятие – нанизывать слова одно за другим – для меня было не работой, а чем-то сродни колдовству, а еще так я перерабатывала информацию и ткала рассказ, который помог мне пройти через первые годы моей жизни.
Там, на той кухне моего детства, я поняла, что в писательском деле все ставится на карту ради чего-то столь неопределенного и неопределимого, как желание писать.
Ultima Thule теперь называется Аррокотом. Меня тоже не всегда зовут паспортным именем, тем, что дали мне родители 11 апреля 1984 года, а часто используют другое, короткое имя из четырех букв, которым я окрестила себя сама в семь лет.
Тетя Луиса рассказала мне, как это было, когда я снова зашла к ней в гости уже после того, как увидела ту фотографию.
Они с Чарли единственные согласились фигурировать в этой истории. Не будучи главными ее героями, они – в первую очередь тетя Луиса – стали основными и наиболее надежными рассказчиками семейной истории со стороны моего отца.
Странно было оказаться у них в гостях посреди рабочего дня, во вторник. Дома, знакомые нам лишь по праздникам, нарядными, с парадной скатертью и кольцами для салфеток, вырезанными из слоновой кости, в будние дни кажутся до странности голыми, будто другими. Шумела стиральная машина, пылесос, в открытые окна просачивался уличный шум. Тетя только вернулась с рынка и чистила рыбу. В мультиварке готовились овощи. Я села с ней на кухне и стала смотреть, как она готовит.
Возле мусорки лежало четыре телефонных справочника.
– Что это?
– Дядя твой нашел на антресолях, а я все забываю выкинуть. Они теперь раритет.
Я вспомнила восторг, который вызывали у меня раньше такие справочники: там были все телефоны на свете, и можно было найти любой номер, нужно лишь уметь искать. Все на свете. Барселонские номера, в те времена еще без кода. Я нашла в справочнике телефон бабушки с дедушкой и адрес их светлой квартиры на улице Корсега.
Луиса отодвинула рыбу и села напротив меня, вытирая руки фартуком.
– Помню как сейчас: ты совсем малышка, лет семь от силы, вошла в гостиную во время сиесты. Все, кроме меня, спали. Мы вернулись из того кафе, помнишь, которое потом закрыли из-за сальмонеллеза?