Я не фанат разговоров о работе дома, но в ситуации с мамой я давно выработала для себя правило «Легче согласиться». У мамы есть уникальный талант – она может разговорить кого угодно. Ну, кроме отца. Поэтому и сейчас я ответила так, как отвечала всегда, когда мама расспрашивала меня о быте мистера и миссис Уитмор.
– Хорошо.
Раньше я пыталась объяснить ей, что, когда я приезжаю домой с работы, я хочу отдохнуть и поговорить о чем-то, чего я не вижу половину суток пять дней в неделю. Потом просто смирилась. «Легче согласиться».
Несмотря на то, что мой отец является лидером нашей касты и может рассказать ей намного больше про К-1, к нему она не пристает. Сначала она пыталась расспрашивать его о мэре и других семьях Флинлэнда, но отец отвечал ей настолько сухо и поверхностно, что она оставила эту идею и, когда два года назад я устроилась на работу к Уитморам, она переключилась на меня. Отцу просто все равно на верхушки, он не считает их кем-то особенным. Возможно, это потому, что они относятся к нему, как к равному. Немногим в нашем городе так повезло. А возможно, ему действительно все равно, и это он относится к ним, как к равным.
– Я в предвкушении! Мне не терпится все узнать. Помнишь, какой скандал случился из-за клонов в прошлый раз? Я сразу сказала, что с ними что-то не так, я поняла это по их улыбке, она была неестественной, а глаза слишком напряженными. Знаешь, как отличить настоящую улыбку от наигранной? Когда улыбаешься по-настоящему, глаза тоже улыбаются.
Я молча слушала этот монолог, что от меня и требовалось. Не уверена, что маме вообще когда-то нужен был собеседник, достаточно просто слушателя. Я думаю, что всех людей можно разделить на две большие группы: тех, кто много говорит, и тех, кто слушает тех, кто много говорит. Такими слушателями были и я, и отец. А мама уверенно чувствовала себя в первой группе. Если бы такое разделение существовало в действительности, она легко могла бы претендовать на позицию президента своей коммуны. Разговоры мамы часто поднимали мне настроение и спасали от хандры, особенно в первый год после пропажи Майка. Мы могли бы так просидеть за столом до обеда, но мне нужно было бежать. Не хочется опаздывать на работу, да к тому же, в случае опоздания миссис Уитмор обязательно одарит меня пренебрежительной улыбкой или каким-нибудь колким замечанием, вроде: «Спасибо, что все-таки приехала сегодня, очень мило с твоей стороны». Конечно, если мне повезет, то она часов до одиннадцати проспит в своей спальне, что в последнее время происходило все чаще. Но все же, я не хотела рисковать.