– Команда, держимся ближе к выходам! Если начнется обвал, эвакуируемся немедленно.
– Ян, прикрой меня! – Клим прокричал сквозь гул. Он продирался через дым, чтобы закрепить пенный ствол. – Тут давление бешеное!
– Держу! Только не бросайся на амбразуру, – отозвался Ян, подтягивая трос.
И тут раздался гулкий треск. Одна из балок над головой зашаталась. Пол под ногами скрипел, угрожая обрушением. Ян и Клим прокладывали пенную завесу, стараясь удержать огонь от распространения.
– Клим, стой! Пол! – закричал он, но было поздно.
Ян поскользнулся, и его нога провалилась в образовавшуюся дыру. Он успел ухватиться за край, но горячий металл обжег руки. Клим, не теряя секунды, бросился к нему, ухватив за страховочный трос:
– Держись, брат, сейчас вытащу!
Тяжелое дыхание и напряженные движения. Ян, стиснув зубы, подтянулся, помогая Климу вытянуть себя на безопасное место. Когда они снова оказались на ногах, оба переглянулись.
– Спасибо… – только и выдохнул Ян.
– Не за что. Работаем дальше! – коротко ответил Клим.
Операция завершилась под утро, когда первые лучи солнца окрасили клубы дыма в багровый оттенок. Спасатели, измазанные сажей, сидели на ступеньках рядом с пожарной машиной, едва дыша. Тяжелый день оставил свои следы: разорванная форма, раны, покрытые пеплом, и усталость, впитавшаяся в каждую клетку тела. Ян, вытирая пот с лица, замотанной по локоть рукой, заговорил первым:
– Захар, что со Степаном? Его пипец как не хватает.
Остальные тоже повернули головы, ожидая ответа. Захар на секунду замолчал, прежде чем тихо произнести:
– У него семейные проблемы.
Голос Захара прозвучал глухо, словно это была не его боль, а груз, который он вынужден был нести за всех. Ян нахмурился, чувствуя, что за этими словами скрывается больше, чем командир готов был сказать.
– Семейные? Это что-то серьезное?
– Все, что вам нужно знать, – это то, что он сейчас не может быть с нами, – Захар отрезал разговор, глядя на огонь, который еще тлел в развалинах. – Давайте лучше проверим оборудование.
Больше вопросов никто не задавал, но напряжение осталось. Каждый чувствовал, что дело намного сложнее, чем просто "семейные проблемы".
Когда вернулись на базу, тишина уже не казалась спасительной. Она была глухой, пропитанной копотью и недосказанным. Спасатели молча переодевались, кто-то направился в душ, кто-то в кладовку. Но Майя осталась в гараже, ожидая, пока все соберутся.