– А что теперь? – спросил Мойша, его голос звучал с лёгким беспокойством, когда внимательные глаза его брата изучали что-то на столе. Он тронул символическую массу формы, которая должна была вскоре стать новыми шедеврами.
Шмуль поднял глаза, но не успел ответить. Дверь мастерской тихо заскрипела, и в помещение вошла женщина. Это была Пани Ковальски – известная в округе графиня с безупречным вкусом и острым умом. Элегантный наряд, подчеркнувший утончённость её фигуры, изящно поднятая голова, выдававшая аристократическую гордость, и уверенная походка, словно искусно кладущая ноги на расплавленный металл, сразу привлекли внимание братьев. В руках она держала маленькую красную бархатную коробочку. Коробочка была столь яркой и таинственной, что, казалось, сама комната сгустилась вокруг неё, притягиваемая её магнетизмом.
– Добрый день, – произнесла Пани Ковальски, её голос звучал мягко, но властно, как у королевы, раздающей приказы. – Когда вы приносили булочки, вы кое-что оставили в корзине.
Её слова повисли в воздухе, словно луч прожектора, направленный на Шмуля.
– Прелестная вещица, – продолжала она, приподняв коробочку, как если бы это был драгоценный трофей. – Я бы даже сказала, великолепная работа!
Шмуль замер. В его груди что-то сжалось и тут же распрямилось, как струна, издающая тихий аккорд волнения.
– Я случайно обронил… Думал, что потерял её навсегда, – произнёс он, стараясь сдерживать дрожь в голосе.
Пани Ковальски открыла коробочку, и на свет появился перстень. Камень в центре, глубокий, как закат на берегу Вислы, отражал каждый луч света, создавая вокруг себя игру алых бликов. Графиня долго смотрела на него, её глаза изучали работу с таким вниманием, будто она могла прочесть в нём нечто большее, чем просто мастерство.
– Не подскажете имя мастера, что изготовил этот перстень? – спросила Пани Ковальски, её голос принимал оттенок искреннего интереса, который вновь привёл к неудержимому восторгу в сердцах братьев.
– Это я, графиня, – с нотками гордости произнёс Шмуль, в его голосе звучали фразы, пронизанные детскими мечтами и надеждами.
Заинтересованно рассматривая перстень, Пани Ковальски добавила с лёгкой улыбкой на губах:
– Мою дочь зовут Сара. Я понимаю, что это… Но ваш подарок…
Она сделала паузу, изящно выпрямив спину.