Я читаю этот чёртов параграф уже десятый раз и всё без толку. Ничего не понимаю. И не могу пересказать. Зазубрить пыталась. Бесполезно. Я не сдам биологию.
По физре меня тоже пощадили. Я в секцию лыжную зимой записалась, чтобы автоматом зачёт получить. Мне выдали лыжи. Но я на тренировки не ходила, тем более на соревнования. А лыжи у меня дома лежат. Не дома, конечно, а в квартире, где я сейчас живу. А живу я у одной бабушки, родственницы маминых знакомых. Бабушку зовут Мария Ивановна. Квартира у неё двухкомнатная, в пятиэтажном кирпичном доме возле автобусной остановки. Одну комнату занимаю я, в другой живёт сама Мария Ивановна.
Дом стоит недалеко от железной дороги. Первое время шум не давал мне уснуть, сейчас я привыкла, мне даже нравится. Особенно я люблю по вечерам смотреть в окно на пролетающие мимо поезда. Хочется тоже куда-нибудь уехать, далеко-далеко. Жалко, что до моего дома нельзя добраться поездом. Только самолётом. А самолётов я боюсь.
Так вот, сегодня я везу лыжи в институт. Мне поставят зачёт, если я их сдам. Я стою на остановке. Май. Сирень цветёт, люди раздетые, в футболочках. И я с лыжами.
Ещё у меня сегодня лабораторная по физиологии. Я не знаю за что, но преподавательница меня терпеть не может. У неё странная фамилия – Трещотка. Высокая статная женщина средних лет, с густой копной пепельных волос, уложенных в замысловатую прическу. Возможно, мне это только кажется, но она постоянно ко мне придирается. К примеру, когда у нас был тест, кто сколько цифр запомнит за один раз, и я запомнила больше всех, она меня не похвалила, а сделала вид, что не заметила мой результат.
На лабораторной мы сели по периметру кабинета. Перед каждым стоит прибор, похожий на миниатюрную виселицу. Потом нам принесли лягушек. Мы будем изучать рефлексы. Лягушки живые. Надо подвесить лягушку на крючок и тыкать в неё острой палочкой. Если лягушка дёргает лапкой, значит с рефлексами у неё всё в порядке. Мне страшно жалко лягушку. Не только ту, в которую мне нужно тыкать палкой. Всех, которые здесь в лаборатории.
Я понимаю, что мы изучаем животных, чтобы потом лечить людей. Но всё равно захотелось что-нибудь сделать, чтобы прекратилось это издевательство над беззащитными существами. Только почему-то вместо того, чтобы снять лягушку с крючка, посадить в карман и выйти вон, я надела на неё фантик от конфеты, получилась юбочка. И теперь, когда я тыкала в подвешенную лягушку палочкой, она как будто танцевала, точно балерина. Мои одногруппники ржали. Я тоже, хотя мне хотелось плакать. Трещотка посмотрела на меня убийственным взглядом и сказала, что я никогда не получу у неё зачёт.