Люди в России добрые и гостеприимные. Приютят его, накормят, напоят. Дадут кров и утром он отсюда уедет домой. Подбадривал себе Валерий Палыч, двигаясь в сторону дома.
Окруженный кованым, решетчатым забором, с ржавчиной, одинокий дом стоял на вершине пригорка. Стены из досок выцвели и почернели, так что почти сливались с куполом беспокойного неба. Ставни закрыты. Единственное открытое окошко со светом располагалось в башне, растущей из центра дома и разделявшей его на два крыла.
Весь продрогший и мокрый, Валерий Палыч взбежал на кривое, покосившееся крыльцо и чуть не падая на колени забарабанил кулаком в дверь.
Скрип, с которым отворилась створка, ножом провел по ушам мужика. На пороге, со свечей стояла старуха, окутанная пледом. Густые тени ложились на ее изъеденное морщинами и старческими пятнами лицо. Заячья губа, обратный прикус и крючковатый нос подсвечивались слабым огоньком свечи, которую она держала артритной кистью с длинными черными ногтями. Глаза старухи, показалось, Валерию Палычу, ничего не видят. Они были стеклянные и пустые, смотрели перед собой, не фокусируясь на чем-то конкретно.
– Кто здесь? – прохрипела бабка и подалась вперед.
Мужик слегка отступил назад.
– Приюти, дай ночлег, матушка. – обратился он к ней. – Промок я весь, да замерз под дождем.
– Мужик… – заметила старуха. – Из города. Заблудший, стало быть. Заходи.
2.
Валерий Палыч переступил порог. Хозяйка захлопнула за ним дверь и опустила засов. Он молча последовал за ней. Его глаза еще не адаптировались к темноте, царившей в доме. Валерий Палыч вылавливал очертания стен и дверей, коридоров, которые выглядывали из сгустка темноты, когда старухина свеча рассеивала мрак. Свет ей был ни к чему, раз она слепа. И все же встретила она его со свечей.
Хозяйка провела его по коридору в круглую комнату, с крутой винтовой лестницей в углу, ведущей в башню. По центру стоял круглый, накрытый старой шитой белой скатертью стол. Его окружали стулья из дерева, с выцветшей красной обивкой и декором в виде лепестков на спинках.
– Садись. – сказала бабка и поставила свечу на центр стола, накрытого бархатной скатертью с выцветшими узорами.
Валерий Палыч положил ладонь на спинку стула, медленно выдвинул его, мимоходом окинул взглядом комнату. Вдоль стен шли кухонные шкафы. В одном из углов стояла буржуйка. У стены напротив кухни располагался кожаный диван, давно утративший свою былую роскошь. Обивка треснула и вскрылась. Старый, из каменных блоков, с чугунной решеткой камин пристроился по центру стен, что была прямо напротив той, где находилась дверь.