Катарина жадно втянула воздух, он тут же обжег легкие. И вдруг увидела ее. Влекомая любопытством, но дрожа от страха, девушка шагнула вперед.
На ковре перед высоким зеркалом стояла туфелька. Новенькая, в тон лавандовому платью, с золотым шитьем, хорошеньким бантиком и уродливым, совершенно неуместным кровавым пятном.
Комната поплыла. Катарина схватилась за спинку кресла, чтобы устоять. Казалось, сердце вот-вот разорвется от ужаса, надо было что-то делать, что-то предпринять… Катарина вдохнула и закричала.
Надя с удобством расположилась в купе первого класса. Теплый свет от лампы разгонял сумрак позднего летнего вечера. В это время в столице никогда не становилось по-настоящему темно: небо всю ночь светлое, словно в сумерках, иногда подернутое рваными облаками. И все равно с лампой было куда приятнее.
Девушка уселась на мягком диванчике, поставила рядом саквояж со всем необходимым, с облегчением вытянула ноги. За прошедшую неделю ей пришлось изрядно побегать.
Зиму и всю немилосердно холодную в дальних краях империи весну Надя просидела у отца. Это Рождество вышло преинтересное, но и пугающее. Выполняя пустяковое задание в глухой деревне, вместе с неожиданным напарником – ссыльным магом из столицы – Надя попала в поместье своего дяди по линии матери, о котором ее заставили позабыть. Приключений тех трех дней хватило бы и на всю жизнь: погруженное в сон двадцать лет назад поместье, два загадочных убийства, заговоры. И все это, как оказалось, устроила ее родная мать, чтобы завладеть могущественным артефактом, наделяющим его владельца способностью путешествовать во времени. «Феникс» (так назывался живой артефакт, который дядя вселил в свой дом) изобрел дядя Владимир, а наследницей сделал не двоюродную сестру, как на то надеялась мать Нади, а племянницу.
Услыхав, что произошло (не без помощи дяди Владимира), генерал Огонь-Догоновский забрал единственную дочь к себе. Подальше от службы и треволнений, лечить нервы, хорошо питаться и радовать старика. Сначала потрясенная Надя не возражала. Редкие их с отцом письма никак не заменяли теплого, живого общения. Так что капитан-дознаватель только обрадовалась возможности провести время с папенькой. Первые пару месяцев она вообще помнила смутно. Быть может, потому, что ничем толком не занималась и один день был похож на другой. А быть может, из-за порошков, что ей прописал лекарь для лучшего сна.